Кресте» он идет дальше. Он стремится создать атмосферу целого исторического

этапа, обстановку, в которой происходит действие, наконец, прямо ввести

исторические события в сюжет произведения. Он хочет дать логику

индивидуального характера героя в единстве с его исторической позицией в

общественной борьбе своей эпохи. В этом и заключается глубокий смысл слов

Блока «верность истории» и « мой Шекспир». Даже сама фабула драмы

непонятна, если не учитывать этого стремления автора. По мере работы над

драмой происходило уточнение конкретной обстановки, в которой протекает

действие; в тексте самой драмы постоянно называются реальные исторические

лица, вокруг которых поляризуются борющиеся социальные силы. Блок сначала

все более точно связывал действующих лиц с полярными силами в этой борьбе.

Одновременно шел другой процесс — внутреннего обогащения персонажей,

усложнявший также и их соотношения с социальными станами. В итоге работы,

представлявшей специфические трудности, конкретный исторический

«подтекст» мог и не проступать во всей отчетливости. С целью его прояснения

Блок написал примечания, без которых не вполне понятны события,

происходящие в драме.

Однако важнее всего для пьесы, разумеется, не эта прямая основа событий.

Важнее всего общая атмосфера исторической тревоги, смуты, всяческих

социальных волнений. Все время речь идет о событиях грозных и тревожных —

о мятежах крестьян, на которых охотятся феодалы, о восстаниях ткачей, о

религиозных распрях. Низменные персонажи (Граф, Капеллан) объясняют

детали быта, связанные со смутой, плоско, грубо — происками и разбойным

характером альбигойцев, Раймунда Тулузского, стоящего за ними. Для самого

Блока главное то, что разные проявления исторической тревоги — в быту,

поведении людей, в их общественных столкновениях — сливаются в некую

единую волну, в единое целое. Принципиально то, что и центральная

конфликтная ситуация драмы, связанная с темой смутного зова, слышащегося

Изоре и реализующегося в конце концов в песне Гаэтана о Радости-

Страданье, — тоже одно из проявлений общей тревоги, большого перелома

жизни, который только «обывателями» может восприниматься как ряд грабежей

и убийств. Сложная душевная жизнь людей, томление Изоры, трагическая

судьба связанного с ней Бертрана существуют во всей совокупности

исторической обстановки. Блок стремится ввести эту историческую тревогу

непосредственно в характеры людей, создать на этой основе красочные,

жизненно конкретные индивидуальности в духе шекспировских героев.

Многообразными были специфические трудности, которые встретил Блок.

Прежде всего он вступил в столкновение с заказчиком, М. И. Терещенко.

Столкновение это никогда не переходило в прямой и открытый спор, но

тянулось с начала работы над драмой, т. е. с весны 1912 г., до тех пор, пока

драма не оформилась окончательно. Начальный момент этого внутреннего

спора зафиксирован в дневниковой записи Блока от 3 мая 1912 г., когда

обсуждались первые контуры намеченного Блоком драматического конфликта.

Исходная ситуация-заявка в либретто предусматривала для Бертрана, слуги,

посланного за «певцом», роль «рокового злодея». При обдумывании сюжета

характер начинает занимать Блока; поскольку действие относится к эпохе

общественных смут, образ человека из социальных низов, замешанного в

событиях сложного трагедийно-философского плана, связанных с

революционным брожением, может представлять значительный интерес.

Прямолинейный образ злодея балетного либретто не дает возможностей

включения его в более сложные пласты развивающегося замысла. Терещенко

подсказывает Блоку способ усложнения образа, сначала заинтересовывающий

Блока: он предлагает сделать Бертрана умным и одновременно смешным

человеком, испытывающим злобу, зависть и ненависть к «вечному празднику»

(VII, 142), царящему в замке. Психологические краски, предлагаемые

Терещенко, уводят в сторону от того, что больше всего занимало Блока в его

замысле, — от изображения эпохи социальной смуты и ее духовных коллизий.