Шрифт:
Интрига держится. И уже начинает напрягать. Или нет? Прислушиваюсь к себе... Все в полном порядке. Подумаешь!
Какая-то девица, поразительно похожая на Одри Хепберн, посещает по утрам мою скромную обитель, моется, завтракает, смотрит телевизор... Я не против: меня это совершенно не стесняет. Хотелось бы, конечно, объясниться с ней, расставить все по полкам...
Перекусив бутербродами, открываю ноутбук, вхожу в Интернет и читаю все, что нахожу о «Новой премии».
Оказывается, ее вручают пятый год. И в прошлом году действительно за первое место дали десять тысяч долларов, за второе - пять тысяч, за третье - две с половиной.
Прочитав об этом, я сразу же осознал, что хочу, очень сильно хочу одержать победу. Пусть все бессребреники в мире объединятся и вдвоем осуждают меня - плевать! Мне нужны эти деньги! Я безработный, в конце концов. Снимаю квартиру. Ненавижу ездить в общественном транспорте. Люблю дорогие рестораны. Я уж не буду касаться такой деликатной темы, как алименты и долги.
Нищета, даже загримированная под бедность, угрожает свободе художника. Творческий человек работает не благодаря безденежью, а вопреки ему. Это настолько очевидная вещь, что я не стану тратить время и силы на лишние аргументы.
Талант должен быть голодным?.. Лживый, бесстыжий лозунг, запущенный издателями и литературными агентами. Вот кому выгодно держать нас в черном теле.
Сытость и праздность! Вот что должно сопутствовать моему творчеству.
Я пишу почти пятнадцать лет. Достойно выдержал испытание временем. Хочу пройти испытание «золотым тельцом». Верю, что пройду его с честью.
Правда, десять тысяч - не такая уж и большая сумма, но полгода-год можно жить припеваючи. Жить ни в чем себе не отказывая, не парясь о деньгах, и кропать потихоньку, кропать в свое удовольствие.
Заварив кофейку, выхожу на балкон.
Весна все-таки наступила. Набухли почки на деревьях. Распускаются цветочки и мужики. Женщины помолодели. Похорошели девушки. Из-под одежды проклюнулись девичьи пупки. Оголились шеи и стройные ноги...
Конец марта делает свое похотливое дело. Вижу, как один лохматый пес покусился на честь другого местного пса, породы Лабрадор. Однако тот оказался псом гетеросексуальным и, рыча и кусаясь, гонит лохматого по двору.
15.
Я не работаю каждый день. Не пишу. Но каждый день об этом думаю. Могу неделю обдумывать всего лишь пару строк, а потом сажусь и крою почти набело несколько страниц. Затем перечитываю, черкаю, сокращаю... на следующий день или в тот же - если есть еще время и желание - переписываю все от начала и до конца, красивым почерком... И вновь проходит пару дней, я обдумываю следующий кусок... Параллельно могу обдумывать другую вещь, в совершенно ином
жанре.
Есть еще записные книжки. В них я записываю все, что может пригодиться в будущем. Видимо, будущее не наступило. Почти ничего не использовал я из моей копилки.
Сажусь за письменный стол с твердым намерением «поработать». В ту же секунду раздается звонок в дверь, пронзительный, как зубная боль.
Иду открывать. На пороге Танилюк. На нем зеленая рубашка и потерявшие всякий цвет мятые брюки. В руках пакет.
Его опухшее лицо расплывается в неуверенной дрожащей улыбке:
Мир вашему дому...
Здорово, - говорю.
– Проходи.
Выглядит он паршиво. Мешки под глазами, а в самих глазах тусклый блеск затаившегося безумия. Рыжая седина посеребрела, теперь он седой абсолютно, в свои сорок два года.
Проходим на кухню. Он деловито вынимает из пакета джентльменский набор столичного алкоголика: пачка сигарет, полтора литра томатного сока, плитка шоколада и, конечно, бутылка водки.
Это зачем?
Здрасьте!
– возмущается он.
– Необходимо обмыть твой переезд.
Обмывай сам. Я не хочу.
А что случилось?
Обязательно должно что-то случиться, чтобы человек бросил пить?
– Да, должна быть веская причина. Цирроз. Сдача анализов. Любовь. Когда я влюбился, я, наоборот, начал пить. Давай выпьем за любовь?
Зря стараешься, - говорю.
– Или пей сам, или отстань.
Он открывает бутылку.
Есть рюмки?
Есть чашка.
– Дай две.
Убирайся!
Вторую - для сока.
Я ставлю перед ним две чашки.
Знаешь, я ушел из дому, - сообщает Седой.
– С опозданием на пять лет. Давно уже надо было решиться. А я терпел, тянул, надеялся, что все наладится. Глупо. Если люди и меняются, то только в худшую сторону.
Почему?
Потому что они стареют.