Шрифт:
Нет-нет-нет... Подробности при встрече.
Лады.
Потом звонит Алексей Владимирович и тоже просит при первой возможности заглянуть к нему в редакцию.
Непременно, - обещаю я.
Когда вы сможете?
– интересуется он.
Часов в двенадцать, - говорю.
– Нормально?
Вполне, - уверяет он, - вполне. Буду ждать.
Экран моего мобильного не успевает потухнуть, как он опять начинает вибрировать и звонить мелодией из фильма «Криминальное чтиво».
На этот раз звонит Танилюк, по прозвищу Седой.
– Привет. Ты куда исчез?
– То есть?
– То есть ушел из дома. Бросил театр. Хоть бы позвонил.
– Ты был в запое, - говорю.
Ничего страшного. Навестил бы. Знай, запой – страна огромная, сказочная... Всем места хватило бы.
Ну уж нет. Туда я больше не ездок.
Не зарекайся.
Не буду. Ты давно оттуда?
Позавчера вернулся. Но вернулся не весь. Там осталось здоровье, восемьсот долларов и вера в себя. У меня депрессия.
Ну? В чем она выражается?
Хочу обратно.
Возвращаться - плохая примета.
Знаю, но есть закон: преступника всегда тянет на место преступления...
– Ты не преступник, - говорю.
– Ты жертва.
Я убил человека.
Не гони.
Убил человека в себе. Я помню.
Забудь. Со временем ты его воскресишь.
Я не Бог.
Вот и не распинайся.
– Хреново мне, Леня.
Можешь мне не рассказывать.
И морально хреново...
Если хочешь - заезжай. Дам адрес.
Не, я под домашним арестом.
Ну тогда крепись. Время лечит.
Если не калечит. Все равно дай адресок. Может, завтра вырвусь.
Пиши.
Продиктовав мои теперешние координаты, я прощаюсь.
. ..Перед сном выхожу покурить на балкон.
Город сопротивляется наступившей темноте светом горящих окон, фонарей, автомобильных фар и придорожных биг-бордов.
А над городом ни луны, ни звезд. Наверное завтра пасмурно будет.
Весенняя прохлада гонит меня назад в комнату.
Включаю телевизор, делаю звук потише и ложусь спать.
10.
Впервые за много лет мне предстояло ехать на работу в общественном транспорте. И я бы поехал. Честное слово. Но впервые за много лет я серьезно проспал. Проснулся в десять тридцать.
Пришлось вызывать такси за свой счет. И вот еду и злюсь. Есть три категории людей, которых я, если бы было можно, убивал на месте - растлителей малолетних детей, маньяков-убийц и болтливых таксистов.
Хороший таксист должен быть хоть немного психологом. Все-таки живых людей возит, а не безразличных ко всему мертвецов. Нужно понимать, когда клиент склонен к беседе или даже поболтать, а когда - нет.
Я сижу на заднем сиденье, на вопросы отвечаю скупо и неохотно.
А рыжий таксяра, лихо ведя машину, всю дорогу: бла-бла-бла, бла-бла-бла... Рот не закрывается. Ему бы работать на радио. Хотя бы диктором...
Я уже из кармана демонстративно достал записную книжку, стал что-то в ней искать, перелистывать... Рыжий не унимается!
Оставив всякую надежду втянуть меня в разговор, он разряжается длиннющим, но по-своему забавным монологом:
– Все проблемы, нах, от баб. У меня во всяком случае. Но до свадьбы, нах, хоть бабы менялись. Хоть какое-то разнообразие. А теперь, слышь, вообще засада. А я ж еще молодой, кровь бурлит, нах! И одно за другим... Тут в пору в петлю лезть. Представь: на прошлой неделе пригласил я к себе на рандеву, нах, Тамарку. Есть такая. Моя укатила в санаторий, лечить почки. Вот я и решил устроить дома «скачки без препятствий». Ведь живем лишь раз! И что ты думаешь?! В самый кульминационный момент, когда до экстаза оставалось буквально несколько тазобедренных движений, в комнату входит моя ненаглядная. Ей, видите ли, в санатории не понравилось! Нормально? Не понравилось ей! А теперь оцени масштабы трагедии: жена, нах, застукала с любовницей, любовница узнала о том, что я женат, а я даже кончить не успел.
Вот такая, нах, история. Да... Прямо жить не хочется! Веришь, я бы повесился, но жалко Дэна.
Дэна? Э... Ваш сын?
Наша собака! Вернее моя. Потому что ей на Дэна насрать. Когда я купил его, он был с ладонь, нах. А сейчас вымахал в маленького теленка. Можно я закурю?
Я прячу записную книжку в карман:
Это ваша машина.
Черта с два! Я ее арендую! У тебя есть сигаретка?
Конечно.
Я вынимаю пачку, выуживаю из нею сигарету и протягиваю таксисту.
Рыжий закуривает.
– Ваще-то я бросил, - заявляет он.
– Но ты меня расстроил.
Хочу выразить удивление, но к счастью, мы уже приехали.
Я расплачиваюсь с таксистом и желаю ему удачи.
11.
В четверть двенадцатого вхожу в кафе. Лирчук уже здесь. За ближайшим столиком, у окна. Пьет кофе. Играет музыка. Что-то заграничное. Что-то истеричное.
Кроме нас, посетителей больше нет. За барной стойкой релаксирует официантка Лида.