Стихотворения и поэмы. Рассказы. Борислав смеется
вернуться

Франко Иван Яковлевич
Шрифт:

* * *

Если ночью услышишь, что там, за окном. Кто-то плачет безумно и тяжко, — Не тревожься о том, спи бестрепетным сном, Не гляди в эту сторону, пташка! Не бездомный бродяга грустит о судьбе, Не голодный бедняк, моя зорька, — Это вся моя скорбь и тоска по тебе, Это плачет любовь моя горько. Как пол в ярме, вот так я день за днем Влачу свой плуг до крайнего предела; Я только тлею медленным огнем, Порывов нет, и сила ослабела. Мечта моя заглохла молодая, Ручей былых иллюзий пересох, И резкой стала речь моя сухая. — Я вижу: урожай мой будет плох. Плох урожай! Я мало, может быть, Посеял иль пшеницу взял гнилую? А дни идут! Уж скоро ливням лить, — Нам звезды возвещают осень злую.

ИЗ ЦИКЛА «ТРЕТЬЯ ГОРСТЬ»

Льдом студеным покрыта, Не волнуется в речке вода; Если лампа разбита, Свет ее не дрожит никогда. Не услышишь мелодий, Если сломай на части смычок. Как же песни выходят Из-под бремени злобных тревог? Иль как пресс это горе, Чтоб из сердца стихи выжимать? Иль как колокол — песня, Чтобы горестный плач заглушать?
* * *
Аллеей летнею, ночною, Как тень, я шел, не зная сна, Горели звезды надо мною, Темнела неба глубина, Миротворящей тишиною Вливалась в душу. Как же я Еще вчера любил вас, зори, Тебя, голубизна моя! Душа в распахнутом просторе Купалась, уносилась вскоре К лугам прозрачным, где цветут Бессмертные цветы, живут Чудесной сладости мотивы! А ныне так темны, тяжки вы, И для меня ваш свет погас. Теперь я ненавижу вас! Жизнь ненавижу я и силу, Мечты о счастье, о весне, Стремленье к свету, к вышине, — Одно забвенье любо мне, Покой, безмолвие могилы. Аллеей летнею, ночною Я шел, как тень… О сердце, стынь! Передо мною и за мною Сновали люди. «Дзинь-дзинь-дзинь», Звенел велосипед. И шепот Влюбленный слышен был порой… Но против боли роковой, Терзающей рассудок мой, — Не отыскал лекарства опыт. Я шел и знал, что я — могила, Что жизни нерв давно угас, Что тут, на самом дне, сейчас Душа моя похоронила Все радости и все страданья, Все песни, что не встанут вновь, Свое сильнейшее желанье, Свою последнюю любовь.

* * *

Каморка и кухня, два низких оконца, Две вазы с цветами на окнах, Две белых постели, раскрытые двери И тюль занавесок поблеклых. Часы на стене, пять иль. шесть фотографии На темном, комоде понуром, Стол круглый со скатертью — посередине, И лампа на нем с абажуром. А в кресле сидит у стола мое счастье — Одна, в молчаливом раздумье: Кого-то все ждет и шаги чьи-то ловит Там, в уличном крике и шуме. Кого-то все ждет… И не мне уж, конечно, Улыбка в глазах се светит! Но с улицы в рай тот прокрался я взором — Никто меня в тьме не заметит. Вот здесь мое счастье! Так близко! Так близко! И все ж недоступно навеки! Болит мое сердце, но высохли слезы, Горят отягченные веки. От комнаты тихой, лицо закрывал, Бегу я в тоске и тревоге: Так раненый зверь в свою чащу уходит, Чтоб тихо издохнуть в берлоге.

* * *

Песня, подбитая милая пташка, Смолкнуть приходит пора. Полно рыдать нам и горько и тяжко, Кончилась эта игра. Полно тревожить нам рану открытую, Полно вопить про любовь, С каждой строфою и с каждою нотою Каплет горячая кровь. С каждой терциною, с каждой октавою Ритм ослабляется твой… Песня напитана горем-отравою, — Время идти на покой.

ИЗ КНИГИ «МОЙ ИЗМАРАГД»

(1898)

ИЗ РАЗДЕЛА «ПОКЛОНЫ»

РАЗДУМЬЕ

Ох, тяжело ярмо родного края, И ноша не легка! Как под крестом, под ней влачусь я, поникая, И кубок с ядом пью, что поднесла родная, Твоя, мой край, рука. Так будь благословен! В грядущей, светлой дали Дождешься ль славы, ясных дней весны, Не знаю, — об одном молюсь в своей печали, Чтоб с горя, с голоду тебя не покидали Все лучшие твои сыны. Чтоб сеющих добро другое поколенье Не осмеяло в песнях злых. Чтоб памятником им не стали те каменья, Которыми, платя за зерна просвещенья, При жизни все забрасывали их.

СЕДОГЛABOМУ

Ты, братец, любишь Русь, Я ж не люблю, бедняга! Ты, братец, патриот, А я — всего дворняга. Ты, братец, любишь Русь, Как любишь хлеб и сало, — Я ж лаю день и ночь, Чтоб сном не засыпала. Ты, братец, любишь Русь, Как пиво золотое, — Я ж не люблю, как жнец Не любит в поле зноя. Ты, братец, любишь Русь, Одетую картинно, — Я ж не люблю, как раб Не любит господина. Ведь твой патриотизм — Одежда показная, А мой — тяжелый труд, Горячка вековая. Ты любишь в ней господ Блистанье да сверканье — Меня ж гнетет ее Извечное страданье. Ты любишь Русь, за то Тебе почет и слава — А предо мною Русь Избита и кровава. Ты, братец, любишь Русь, Как заработок верный, — Я ж не люблю ее Из-за любви чрезмерной!

ДЕКАДEНТ

(В. Щурату)

Я декадент? Вот это вправду ново! Из жизни взяв всего один момент И, модное найдя, пустое слово, Ты вопиешь: «Смотрите, декадент!» Да, в этих песнях — боль, печаль, забота, Так жизнь сошлась, дорога ведь крута. Но есть в них, братец, и другая нота: Надежда, поля, светлая мечта. Я не терплю печалиться без цели, Бесплодно слушать, как звенит в ушах; Пока я жив, я жить хочу на деле, Борьба за жизнь меня не вгонит в страх. Нередко желчь и уксус я глотаю, Не раз и прел, и хрипнул я, и стыл, А все-таки изжогой не страдаю, Катар кишок покуда не добыл. Какой я декадент? Я сын народа, Который рвется к солнцу из берлог. Мой лозунг: труд, и счастье, и свобода, Я сам — мужик, пролог, не эпилог. Я за столом не пропущу стакана, Зато и в драке — тоже не смолчу, На жизненном пиру скучать не стану, И в нищете я рук не опущу. Не паразит я, одуревший с жиру, Который в будни помнит лишь процент, А в праздник на «ура» настроит лиру… Какой же, черт возьми, я декадент?

МОЕЙ НЕ МОЕЙ

Привет тебе, цветок, упавший с ветки, Моя мечта прекрасная, — тебе я Последний шлю привет! Пусть в прошлом наши встречи были редки, Но, вспоминая их, я сердцем млею, Хоть горек давний след. Тем, что меня к себе ты не пускала, В моей груди гасила, заглушала Любовные мечты, — Тем женственности идеал высокий В душе томящейся и одинокой Навек вписала ты. Меж нами нынче и леса и горы, — Но, муть нахлынут злобных мыслей своры, К тебе стремлюсь душой, К твоей груди тогда я припадаю, У стоп твоих я сердцем оживаю, Все бури голос усмиряет твой. Когда же ты приходишь в сновиденье, — Уходят прочь и злоба и смятенье, Их отгоняю, как лукавых змей; Весь день тогда душа светла без меры; Пусть не надежда, не любовь, не вера, — В ней ясный свет души твоей.