Проведя в пути две недели – не особо поспешая, но и не мешкая - я приблизился к цели своего похода ранним вечером, но решил повременить со знакомством и для начала хорошенько отдохнуть в перелеске неподалеку.

Мелководная теплая речушечка утолила нашу жажду. Поужинав остатками хлеба, что болтался в моей котомке и горстью ягод, я вдоволь накупался и, оставив выстиранную одежду сушиться на кустах, решил поспать просто под деревом, не разводя костра – ночь обещала быть теплой, а комары и прочая лесная шушвара, которая доставляет столько неудобства людям, меня абсолютно не заботила – мою кожу прокусить совсем не так просто.

Мальчишка прохладной воды побоялся и, поужинав со смою вместе, устроился на этот раз спать не возле меня, а подальше, целомудренно не глядя в мою сторону.

Засыпая, я думал о завтрашнем дне и о том, что может ждать меня в деревне.

Может, именно поэтому мне приснился еще один сон…

… - Ая! Ая, дочка, иди сюда!

Молоденькая девушка, которая в это время подметала двор, удивленно остановилась. Что-то случилось, если мать обращается к ней так ласково.

Не выпуская из рук сучковатую метлу, она подошла к матери. И сейчас, в свои неполные семнадцать лет, она ростом так и оставалась на полголовы ниже матери, зато успела оформиться из худого подростка в миниатюрную девушку с гибкой ладной фигуркой и свежим личиком. Она не была красавицей, но живое, открытое лицо и смелый взгляд широко распахнутых ярко-голубых глаз невольно привлекали внимание, заставляя мужские взгляды задерживаться иногда подольше. Волосы Аи так и остались светло-золотистого цвета, только сейчас ее пушистая коса уже свешивалась ниже спины.

– Ая, у нас для тебя хорошая новость. Сидон, старший сын сапожника, хочет посвататься к тебе. Завтра он придет к нам с родителями просить твоей руки. Так что бросай метлу – двор дометет и Ана, и пойдем наводить порядок в доме и собирать угощение – надо встретить гостей достойно.

– Но мама… Я не хочу выходить замуж за Сидона!

По лицу матери пробежала тень.

– Что значит – не хочу? Чем он тебе не подходит? Серьезный парень, из приличной семьи, отец обучил его ремеслу.

– Но я… Я не люблю его! – с отчаяньем крикнула девушка, до боли в дрожащих пальцах сжимая шершавую ручку метлы.

– Это еще что за разговоры? Это какой такой любви тебе надобно? Радоваться надо, что ты приглянулась достойным людям!

– Я не пойду замуж за Сидона, - упрямо повторила девушка.

От неожиданной оплеухи она едва удержалась на ногах.

– Дрянь неблагодарная! Ты собираешься сидеть у нас на шее до самой старости? Мы и так долго терпели твои выходки! Хватит!

Мать схватила Аю за волосы и потащила в дом.

– Я выбью из тебя твое упрямство! И мужу твоему будущему расскажу, как тебя усмирять – кнутом, кнутом!

Рыдания помочь уже не могли; Ае пришлось покориться и послушно начать уборку в доме. Даже плакать она не могла – иначе отец действительно достанет кнут – а что это такое, Ае уже довелось испытать на своей спине.

Но все то время, пока руки проделывали знакомую работу, в голове отчаянно бились мысли, сменяя одна другую. Она не ожидала такого поворота в своей жизни – только не сейчас, когда эта самая жизнь наконец начала превращаться из скучного существования в увлекательное приключение благодаря той книге, которую она теперь берегла пуще глаза. После того, первого раза, когда она сумела с ее помощью – пусть не сразу, но все-таки помочь своей сестре, в ее жизни многое изменилось – на той, невидимой ее стороне, о которой не знал никто, кроме любимой книги. Только ей она доверяла все свои надежды и чаянья, черпая из нее знание, обладание которым превращало ее из обычной деревенской девчонки в нечто большее – в человека, нашедшего ключ к своей собственной силе.

Сила эта всегда была в ней; это она мешала ей спать долгими ночами, заставляя желать большего, чем участь обычной женщины – угождать своему мужу и рожать детей. И теперь, когда у нее действительно начало получаться, когда каждый робкий шаг к своей силе давал результаты – пускай незначительные сразу, вместе они складывались во все более яркую картинку - у нее это все хотели забрать.

Она знала Сидона – апатичного, безразличного и туповатого увальня, знала и его отца – ограниченного и жестокого человека. Попасть в его дом значило превратиться в рабыню уже навсегда; и если здесь, в отцовском доме, она могла выкраивать хоть какие-то крохи времени для своих занятий, то ТАМ у нее такой возможности не будет. А если книгу найдут, то страшно даже подумать, что будет потом…

И самое худшее – что ей не к кому обратиться за помощью. У нее был только один друг, которому она могла довериться – учитель Неман… Учитель!...

От пришедшей мысли Ая замерла на месте и смахнула слезы рукой.

Если кто-то и способен ей помочь, то только он…

Учитель открыл не сразу; видимо, он уже спал. И не мудрено – она чудом смогла вырваться из дома только ночью.

– Ая? Девочка, что ты здесь делаешь в такое время?

– Умоляю вас, пустите меня в дом! Мне надо с вами поговорить!

– В такое время? – удивился он. Но когда слабый свет от свечи в его руке выхватил из темноты бледное, заплаканное ее лицо с горящими глазами, учитель испуганно посторонился пропуская ее в дом.

– Что с тобою случилось? Ты вся дрожишь!

– Учитель Неман! Меня выдают замуж! – выкрикнула Ая и, не в силах сдерживать свои чувства, снова разрыдалась.

Учитель перевел дух и только шумно вздохнул. Некоторое время он молчал, не зная, что сказать.

– И кто же он?

– Сидон….