Я ненавижу делить свою спальню с кем-то ещё. Папаша, желая обеспечить своему сыну достойное образование, оплатил мне самую дорогую международную школу в Швейцарии. Год около пятидесяти тысяч евро, круто, не правда ли? Но даже несмотря на то, что я жил в шикарном дворце на берегу озера, и к моим услугам были библиотека, компьютерные классы, художественная студия, лаборатория, спортзал, три теннисных корта, четыре бассейна, поле для игры в регби, частная конюшня, огромное футбольное поле и яхта, даже несмотря на то, что зимой вся школа переезжала в зимнюю резиденцию на горнолыжный курорт Гштаад, где всё было обустроено не хуже и даже имелась стена для скалолазания, даже не смотря на сказочную кормёжку, и особенно на хорошеньких горничных-швейцарок, я не продержался в этой школе и года. А всё почему? Во-первых, там была железобетонная дисциплина, а во-вторых, спальни, рассчитанные на четырёх мальчиков.

Потому-то я быстренько свалил из солнечного вылизанного Ролла в грязную запылённую Москву. Самый крутой лицей первопрестольной, конечно, и в подмётки не годится Ле Рози, зато не надо было пользоваться одной и той же ванной с четырьмя пацанами. И мне по барабану, что они, скорее всего, отпрыски королевских кровей.

И вот теперь, словно в насмешку, я оказался в одной спальне с двадцатью какими-то ублюдками. Правда, сами ублюдки не подозревали, какого нормальный человек может быть о них мнения, и встретили меня вполне приветливо.

И надо же было такому случиться, моя кровать оказалась в проходе, да ещё и стояла вплотную к кровати умственно отсталого паренька, которого все тут звали Мелкий Тедди. Парнишка только тем и занимался, что в свободное время вынимал из носа козявки, вешал их на спинку своей кровати и считал.

Чаша моего терпения была полна, но я ещё как-то сдерживался. Превозмогая себя от отвращения, я застелил свою кровать и, насколько возможно, отодвинул её от ложа Тедди. К слову, постельное бельё тут было такого качества, что горничные в доме моего отца даже не стали бы мыть им пол.

– А как тебя зовут? – неожиданно спросил Мелкий Тедди.

Он сидел, поджав колени, на синем покрывале и имел такой вид, что хоть сейчас в дурку.

– Жан Клод Ван Дамм, - ответил я откровенно издевательски.

– Ух ты, красивое имя, - распустил слюни умалишенный.

– Не верь ему, Тед, - вмешался какой-то бугай, который в данный момент расправлял покрывало на своей постели. – Ван Дамм – это актёр.

Место у бугая было козырное – у стенки, кровать он заправил без единой морщинки, в довершение всего бугай имел такое отрытое и благородное лицо, что хоть сейчас в боевике снимайся в главное роли. Ну, или в рекламе пены для бритья, на худой конец.

– Зачем шутишь над Тедди? – с расстановкой обратился бугаюшка ко мне. – Он юродивый, таких любить да привечать надо.

Так, ладно, понятно. В этой обители подзаборников рулит здоровяк. Связываться с ним пока что не стоит – себе дороже, ещё отметелит.

– Да я не хотел ничего плохого, пошутить просто думал, - тотчас пошел на попятную я.

– В этом месте шутит нужно очень аккуратно, - громила протянул мне руку. – Андрей.

– Эдуард.

Пришлось пожать его огромную клешню. Все-таки правильно я решил с ним не связываться. В Андрее чувствовалась недюжинная сила.

– А что ты натворил, чтоб здесь оказаться? – сорвалось с языка.

Мне действительно стало интересно. Андрюха с виду весь такой степенный и правильный.

Но бугаю, судя по всему, мой вопрос не пришелся по вкусу. Он набычился, и всю его доброжелательность по отношению ко мне, как ветром сдуло.

– Не твоё дело, - буркнул Андрей.

Чувствуя, что теряю потенциального сильного союзника, я лихорадочно перебирал способы исправить положение.

– Слушай, да не обижайся! – наконец ткнул я бугая локтём в бок. – Я просто тут впервые, ещё не освоился…

– А тебе бы понравилось, если тебя б спросили? – неожиданно проницательно взглянул на меня Андрей.

Вот ты загнул, дубинушка! Я – это я, а ты – это ты. Гусь свинье не товарищ, слыхал о таком? Но вслух я сказал другое:

– Да, ты прав. Не подумал я как-то. Меня просто по голове били, до сих пор не отошел.

– Вижу, - уже другим, миролюбивым голосом произнёс Андрей. – Вон какой фингалище. Можно попробовать попросить у Гретхен какое-нибудь снадобье. Не факт, что даст, конечно, но если в хорошем настроении будет – то поможет.

А вот за это будем премного благодарны. Я как-то так забыл про синяк, украшающий мою физиономию, но громила напомнил и этим разозлил меня ещё больше.

К Гретхен я намылился в свободное время перед обедом. Что вообще за дибильный термин «свободное время»? Моё время принадлежит мне, а я уж захочу, сделаю его свободным, а захочу – чем-нибудь займу. А я ещё на Ле Рози гнал, что там порядки тюремные. Да элитная швейцарская школа по сравнению с домиком для непрощённых – просто рай на земле. От пришедшего в голову нелепого сравнения Ле Рози с этим бомжатником я даже хмыкнул.