– - Вам -- вряд ли, -- коротко известил собеседник.

Ася невольно восхитилась его силой. Она заключалась даже не о том, что Александр Александрович почти тащил девочку на себе, а в том, что Саломея и князь, явно оскорбленные, продолжали идти рядом, словно влекомые на поводу.

– - Вот дом Озолина, где лежит сейчас Лев Николаевич, -- указал между тем адвокат.
– - Наше жилье совсем рядом.

Девочка уставилась на красный деревянный флигель самого задрипанного вида. Под одним из освещенных окон, привалившись к стене, стояла сутулая старуха в капоте.

– - Крестьяне мечтают видеть графа, но их к нему не пускают? – сообразила Ася.

– - Жена, графиня Софья Андреевна. От Льва Николаевича скрывают ее присутствие, боясь огорчить. А она пытается тайком взглянуть на мужа напоследок.

– - Не может быть, – опешила девочка. – Софья Андреевна совсем другая. Она привыкшая купаться в роскоши, бездуховная дурочка, а не...

– - А не любящая жена и мать, прожившая с мужем сорок восемь лет, родившая ему тринадцать детей и мечтающая, чтобы те не пошли по миру, -- хмыкнул Александр Александрович.

Евгений Павлович резко шагнул к другу.

– - Взглянуть напоследок? Убежден? Говорят, Льву Николаевичу стало лучше.

– - Случается при пневмонии. Боюсь, он не проживет и дня. Возраст, сердце... есть, конечно, камфара, но вряд ли поможет.

– - Вы так спокойно об этом говорите! – возмутился князь Георгий.

– - Оставлю волноваться вам, заинтересованным лицам, -- странно ответил адвокат. – Идемте, Ася. Вы увидели достаточно.

Спустя несколько минут компания ввалилась в еще более непрезентабельное жилище, чем приютившее гения. Маленькая передняя, кухня, три небольшие комнаты – вот и вся квартирка.

– - Ох, барышня-то совсем плоха! – ужаснулась хозяйка, толстая неприбранная женщина, к юбке которой жались трое маленьких детей. – Мы ее вон туда, где натоплено.

Обняв Асю, она повела девочку к широкой старомодной кровати с железными спинками.

– - Быстро собери свои вещи и вынеси в угловую комнату, чтобы больше сюда не заходить, – приказал другу Александр Александрович. – Анфимьевна, я видел у тебя на кухне травы. Разденешь девочку, уложишь – сразу беги туда, покажешь, где что. Надеюсь, обойдется без воспаления легких. Господа, -- он повернулся к Саломее с князем, -- вряд ли нам стоит и дальше беспокоить больную своим присутствием.

И адвокат, подхватив вещи Евгения Павловича, столь решительно вышел из комнаты, что остальные последовали его примеру – за исключением Анфимьевны, продолжавшей хлопотать у постели Аси.

До девочки долетел ироничный голос Александра Александровича:

– - Желаю удачного ночлега. Если замерзнете -- заходите, Анфимьевна напоит горячим чаем.

– - Это пошлость – думать о ночлеге и чае, когда умирает великий писатель, -- парировала Саломея, явно сумевшая взять в себя в руки. – Мы, не мешкая, отправимся к его одру.

– - Отправляйтесь, -- спокойно согласился адвокат. – Но учтите, что к графу допускают лишь опытных врачей.

Хлопнула дверь.

– - Ага, -- засмеялся Евгений Павлович, -- не вынесла душа поэта? Я знал: сколько бы ты ни язвил, все равно предложишь даме кров.

– - Не тверди дама, что она – та самая Гольдберг, получила бы отдельную комнату, -- тоже засмеялся собеседник. – Тем более, мы с тобой вряд ли сегодня ляжем. Но прекрасная Саломея нуждается в уроке. Да и вся компания тоже. Тебе как педагогу это должно быть близко.

– - Арсений Кузнецов по-настоящему любит литературу, -- вступился за ученика Красилов. – Конечно, мнит себя революционером, но с возрастом это пройдет. А что он за сестрой не уследил... чего ты хочешь от двадцатилетнего юноши?

– - Хочу, чтобы юноша сперва думал, а потом делал. Но хватит об утопиях, вернемся к реальности. Что ты сейчас намерен делать?

– - Если не нужна моя помощь, я бы вернулся в зал ожидания. Там намечаются интересные дебаты... о литературе, о судьбе России...

– - Да уж справимся без тебя. Возможно, я тоже потом приду. Ну, держись! Скоро нас ждут дурные вести.

Ася невольно застонала. Она не сомневалась, что этот человек знает, о чем говорит, и Лев Николаевич действительно умирает.

– - Вам стало хуже? – Александр Александрович, услышав стон, приблизился к постели девочки.

– - Почему князь Андрей погиб, а Наташа вышла замуж за Пьера? – вырвалось у Аси вместо ответа. – Это неправильно. И в жизни часто бывает неправильно.

– - В жизни только неправильно и бывает, -- пробормотал себе под нос Александр Александрович.