Шрифт:
– - Как я рада вас видеть, – улыбнулась красавица. – Я искала вас везде и не могла найти. Тогда я решила, что рано или поздно вы заглянете сюда, к больной сестре. Как видите, я в вас не ошиблась...
– - Искали меня? – восторженно переспросил Арсений, тут же став похожим на щенка, которого хозяин неожиданно пригласил на прогулку. – Я видел вас, пытался догнать, но вы не услышали меня и скрылись.
– - Какая досада... но ничего, главное, мы друг друга нашли. Как состояние Льва Николаевича?
– - К сожалению, ему стало хуже. Вспрыснули морфий, камфару... и пульс неправильный... забыл слово...
– - Нитевидный? – подсказал адвокат.
– - Точно.
– - Значит, графу осталась пара часов.
– - Удивительно, что равнодушные, холодные люди встречаются даже среди интеллигенции, -- ужаснулась Саломея. – Или это влияние Петербурга с его чиновниками и туманами? Мы с Арсением возмущены вашим приговором. Мы ощущаем болезнь Льва Николаевича, словно собственную... не правда ли, Арсений?
Девочка увидела, как брат закивал, подобно китайскому болванчику. Ей стало обидно. Неужели он не понимает, что Саломея кокетничает с ним лишь для того, чтобы позлить Александра Александровича? Только вряд ли злодейка преуспеет – вон, как адвокат снисходительно усмехается.
Тем временем опять раздался стук в дверь.
– - Кого еще несет? – недовольно пробормотал Арсений.
– - А вы не догадываетесь? – хмыкнул Коцебу, удаляясь в переднюю.
Разумеется, через минуту он вернулся в сопровождении князя Георгия – кто бы сомневался?
– - Рискнул воспользоваться вашей любезностью, -- весело сообщил гость. – О, вся компания в сборе? Если дадите мне чаю, буду век благодарен. А коли предложите чего покрепче, то и два века.
– - Предложим, предложим, -- согласился адвокат. – Настойки у Анфимьевны знатные.
– - Как здоровье вашей сестры? – обратился князь к Арсению. – Вы сообщили о ее болезни Петру Федоровичу?
– - Разумеется, нет. Ведь мы здесь от него тайком, -- высокомерно напомнил брат. – Где ему понять, что место честного человека сейчас у постели Льва Николаевича? Отец – приспешник властей, и...
– - Погодите, -- невежливо перебил Александр Александрович.
– - Он хотя бы знает, что вы не ночуете дома?
– - Полагаю, уже догадался, -- усмехнулся Арсений.
– - И наверняка обратился в полицию. Нужно немедленно дать ему телеграмму.
– - Он меня оскорбил, и я не намерен первым делать шаг ему навстречу!
– - Хотите, я пошлю телеграмму от своего имени? – любезно предложил князь Георгий. – Мол, я встретил ваших детей, обеспокоен болезнью девочки...
– - Чем же отец вас оскорбил? – словно не слыша этих слов, осведомился у Арсения адвокат.
– - Да всем! Презрев память нашей с Асей матери, возвышенной и идеальной, он женился на простой бабе по имени Аграфена...
– - А, так вы не демократ, -- быстро вставил Александр Александрович.
– - Я? С чего вы взяли? Я – лидер демократической оппозиции нашего курса.
– - Тогда почему вас возмущает женитьба отца на простой бабе? Он продемонстрировал свой демократизм на деле, а не на словах.
«А ведь правда», -- опешила Ася. Ей подобная мысль в голову не приходила.
– - Память матери... – выдавил брат.
– - Спустя столько лет мужчина может позволить себе опять жениться.
– - Откуда вы знаете, когда он овдовел? – встрепенулся Арсений. – Вы не тот, за кого себя выдаете! Вы следите за нами! Вы – агент охранки!
Александр Александрович пожал плечами.
– - Чтобы ригористу вроде вас мать показалась возвышенной и идеальной, нужно, чтобы он успел хорошенько ее забыть. Итак, первое оскорбление, полученное вами от отца – его непоказной демократизм. Что-нибудь еще?
Арсений язвительно расхохотался.
– - Демократизм? Он занимается пушками! Придумал новый лафет для трехдюймовки и сокрушается, что тот не взят на вооружение! Отец живет на грязные деньги, полученные от милитаристов, приспешников царя!
– - А вы?
– - Что я? – опешил Арсений.
– - На какие деньги живете вы? На те, что дает отец. Или, пройдя через его руки, они перестали быть грязными?
Саломея оскорбительно засмеялась. Ася, обидевшись за брата, принялась искать достойный ответ, но князь Георгий примирительно произнес: