– - Это неважно. Если Арсению не хочется делать первый шаг, телеграмму пошлю я. Мне не сложно – нужен только адрес.

– - Вы, князь, человек редкого благородства, -- прокомментировала Саломея. – И мой ответ вам – да. Да, я буду вашей женой.

Присутствующие, смолкнув, оцепенели от неожиданности, а Саломея, поднявшись во весь рост и слегка выгнувшись, обвела всех без исключения мужчин торжествующим взглядом.

Князь Георгий, опомнившись первым, упал перед избранницей на колени – прямо как в тайных Асиных фантазиях. Правда, в реальности это выглядело менее эффектно. Во-первых, ему пришлось отодвинуть ногой грязную тряпку, лежавшую на полу, а во-вторых, он крякнул, схватившись за поясницу. Очевидно, романтическим героям требовалось специально тренироваться.

– - Но как же... – выдавил Арсений. – Но вы же... только что вы дали мне надежду, и вдруг...

– - Я – вам? – Саломея с презрением пожала плечами. – Вы себя переоцениваете, юноша. В пажи или шуты вы еще годитесь, но никак не более.

Ася с ужасом увидела, как брат бросился к неверной возлюбленной, пытаясь ее задушить. Вскрикнув, девочка прильнула к щели в стене. Ей было жутко и одновременно сладко.

Однако ничего не произошло. Александр Александрович сделал короткое непонятное движение, и Арсений шлепнулся на пол.

– - Предлагаю вам, господа, выяснять отношения в другом месте, -- скучным тоном предложил адвокат. – Здесь ночует четверо детей.

– - Взревновали? – любезно осведомилась Саломея.

– - О да, просто не в силах находиться рядом с соперниками. Так что прошу, прошу...

Александр Александрович, поднявшись, вышел из кухни, остальные последовали за ним.

Спустя несколько минут Ася, увидев, как приоткрывается дверь в ее комнату, поспешно зажмурилась.

– - Не притворяйтесь, вы не спите, -- без тени осуждения заметил адвокат. – Я слышал, как вы вскрикнули. Тут щель в стене? Похоже, нынешнюю молодежь не учат, что подслушивать непорядочно.

Ася честно призналась:

– - Учат! Но было не удержаться.

– - Ладно, диктуйте ваш адрес.

– - Спасибо, -- обрадовалась девочка. – Дайте телеграмму папе, он, наверное, с ума сходит. Вы правда считаете, он не такой плохой?

– - Уверен, он человек умный и порядочный. Что за история с лафетом для трехдюймовки?

– - Лазарь Соломонович сказал, папин лучше, чем принятый на вооружение в армии, -- вспомнила Ася.

– - Лазарь Соломонович Гольдберг?

– - Ну да. Дядя Саломеи, вместе с которым мы вызывали духа. Он не хотел участвовать, потому что религиозный – на свой, еврейский манер... глава какой-то их общины. Но Саломея телефонировала в Колос, что порывает с ними, и ему пришлось согласиться.

– - Что еще за Колос?

– - Колебатели основ. Группа художников, которой Саломея дает деньги. Или не художников... в общем, Лазарь Соломонович считает их опасными. И недоволен, что Саломея позирует им обнаженной. После гадания он за нее испугался и просил поберечь. Сам он поехать с нами не мог – у него заседание. Я уверена, Александр Александрович, дух не шутил! Это почувствовали все, кто там присутствовал. Кровь застыла в наших жилах, и леденящее дыхание потустороннего мира...

Девочка не успела девочка договорить, а собеседник уже исчез. Он вообще отличался стремительностью.

Пружинящей походкой леопарда крался он по ночному поселку. Глаза, умеющие видеть в темноте, легко различили скромный домик, к которому уже неделю приковано внимание всего мира, ибо именно там нашел себе приют гениальный старец. Но чья фигура мечется под скупо освещенным окном? Это Арсений, прогрессивный студент из Москвы, приехавший в Астапово поклониться великому писателю.

– - Вы-то мне и нужны! – требовательно обратился он адвокату. – Я догадался, что врачи, подкупленные церковью и царем, специально лечат Льва Николаевича неправильно. Но вы, только что спасший от болезни мою сестру, сумеете спасти и Толстого. Идемте, не мешкая и не колеблясь! Благодаря нам с вами граф будет жить!

И он рывком распахнул заветную дверь.

Впрочем, реальность была куда прозаичнее – хотя, увы, драматичнее.

Глава пятая,

в которой господину Коцебу находится работа

Хотя Евгений Красилов принадлежал к числу преподавателей – то есть, тех, кто по роду деятельности общается с большим количеством людей, -- он не слишком любил новые знакомства. Откровенно говоря, терпеть их не мог, поскольку очень стеснялся. А уж высказывать посторонним собственные мысли решался лишь в исключительных случаях.

Сегодня был именно такой случай.

В зале ожидания Астаповского вокзала, невзирая на пять часов утра, кипела жизнь.

– - Игумен Варсонофий специально прибыл со Святыми дарами из Оптиной пустыни, чтобы соборовать больного, а его даже не пускают к одру! – возмущался бородатый старик в бобровой шубе.

– - Церковь отлучила Толстого, а теперь хочет против его воли вернуть обратно? – горячо возражал Евгений. – Не выйдет! Каждый имеет право верить так, как считает нужным.

– - Лев Николаевич – русский, православный человек, -- настаивал старик. – Это окружившие его жиды мешают ему примириться с церковью.