–  Я не против брака, я против цепей. В современных браках много устаревшего, много предрассудков.

–  А каким же ты мыслишь новый брак?

–  Не знаю Я против рабства. Брак должен быть таким, чтобы он не убивал личность, чтобы всем было хорошо, - ответила Лидия

–  Ты любила своего мужа?

–  Любила. Мне казалось, что лучше его нет человека во всем мире. А потом присмотрелась и ужаснулась - кого я полюбила, с кем связала жизнь…

Лидия скривила лицо, даже вздрогнула от неприятных воспоминаний

–  Он был пьяница или развратник?

–  Нет, он не был ни тем, ни другим. Для мещаночек - он идеал. Он не разрешал мне работать, не хотел, чтобы я училась. Он хотел, чтобы я была его примерной женой, домохозяйкой, стряпухой… А мне все это ужасно противно Я возненавидела мужа и ушла от него.

–  И не жалеешь?

–  О чем жалеть? Что он не сделал из меня рабыню?

СЫН

У Даши родился сын. Появилось на свет существо, ради которого она приняла столько мук, пережила столько сомнений и тревог. И странно, это крохотное существо будто перевернуло всю ее жизнь, изменило ход мыслей. Теперь Даша не спрашивала себя, для чего она живет. С рождением сына она словно сама заново родилась на свет, почувствовала вдруг, что жизнь, несмотря на все ее превратности и огорчения, хороша, и люди вовсе не злы, какими они порой казались ей, когда она жила у мачехи.

Няня каждый день клала на ее тумбочку кулечки с конфетами, пирожные, яблоки. Даша знала, от кого эти гостинцы. На тумбочке появлялись цветы, игрушки, открытки с шуточками и добрыми пожеланиями.

Как- то няня сказала ей:

–  У тебя, милая, наверное, родственников полон город.

–  У меня их как раз и нет, - ответила Даша.

–  А целый день трещат по телефону. Лицо Даши озарялось улыбкой.

Сын был крепышом. Когда Даша первый раз взяла его на руки, у нее радостно забилось сердце. Долго она всматривалась в розовое крохотное личико. Глаза, крутой лоб, чуть оттопыренные уши - весь в отца. И ей вдруг стало нестерпимо стыдно за то, что одно время она намеревалась убить в себе это дорогое сердцу существо. Вот бы увидел Николай сына! Может, написать ему? Соблазн поделиться с ним своей радостью был большой, но каждый раз вспоминалось его письмо, и желание написать Николаю пропадало.

В солнечный воскресный день Дашу выписали из роддома. Она взяла узелок с вещами, приняла от няни сына, завернутого в одеяльце. Застенчиво и неуверенно она шла по коридору, держа малютку, как бесценное сокровище, боясь оступиться. Сын! Это ее сын!

Из вестибюля шумной веселой стайкой выпорхнули подружки и помчались ей навстречу. Впереди всех летела Валя. Лидии не было. За девушками степенно шла Александра Николаевна, неся что-то в руках. Девушки окружили ее, подняли такой шум, что няня вынуждена была прикрикнуть на них:

–  Тише вы! Не на танцульках находитесь. Вот попадете к нам, не очень-то посмеетесь.

–  А мы к вам не торопимся, - ответила Галя, беря на руки Дашиного сына.

–  Даша, дай мне подержать, - кричала Валя, стараясь оттолкнуть Галю.

–  Куда тебе! Уронишь.

–  Я только подержу немножко.

Валя почти выхватила из рук Гали ребенка.

–  Ой, какой же он маленький!

–  А ты думала, парни взрослыми родятся?
– улыбнулась Галя.

–  Девочки, ну, как, идет мне быть мамашей?
– опросила Валя, обводя всех озорными глазами.

–  Подрасти малость надо. Ну, подержала и хватит. Дай-ка сюда.

–  Подумаешь, подрасти, - Валя обиженно надула губы.
– Рада, что вымахала, как слониха.

–  Не ссорьтесь, девочки, - сказала Александра Николаевна.

Валя неохотно передала ребенка Гале, бросилась к Даше, принялась целовать ее.

–  Молодчина, Даша. Я так и знала, что у тебя будет сын.

Ребенок переходил из рук в руки, каждой хотелось подержать новорожденного. Дашу обнимали, целовали, совали в руки какие-то свертки. Она то и дело опасливо поглядывала, чтобы девушки не уронили ее сына.

–  Поздравляю, Дашенька!
– сказала Александра Николаевна и вручила сверток.
– Приданое. Это тебе от заводского комитета.

–  Спасибо.

–  Ну, а нянь у тебя хватит, - добавила Вера. До общежития девушки несли новорожденного поочередно.

Первые дни они охотно возились с малышом, как с живой куклой. Галя как-то в шутку сказала:

–  Ну, девочки, будем стажироваться.

И они «стажировались» пеленать и купать малыша, носить его на руках, играть с ним. Сообща подбирали ему имя, и были удивлены, когда Даша показала метрическое свидетельство, где черным по белому было написано Николай Николаевич Ракитин.

–  То, что Ракитин - хорошо. А вот Николай не лезет ни в какие ворота, - заявила Галя.

Даша промолчала.

–  Значит, ты все еще любишь его?
– спросила Валя.

–  Не знаю.

–  Дурочка ты, Даша. После всего этого надо ненавидеть и презирать, - проговорила Валя. Она сжала кулаки и потрясла ими перед собой.
– Ух, как бы презирала!

–  Давайте напишем в «Комсомольскую правду» о таком отце, - предложила Галя.

–  Ты что?!
– испугалась Даша.
– Если вы хоть немножко уважаете меня…