Стрелки больших круглых часов с боем показывают половину десятого утра, а столбик ртутного термометра уже вплотную подобрался к отметке тридцать градусов по Цельсию, и, похоже, не намерен останавливаться на достигнутом.

Разделавшись с завтраком, седлаем велосипеды, едем купаться на озеро. На ногах сандалии и шорты. Сверху — футболка и… вот сюрприз — шерстяная спортивная кофта с толстым капюшоном. Ее связала бабушка. Эта кофта — явно не по погоде, зачем было надевать ее в такую жару, мне самому не понятно. Бабушка настояла. Ее настойчивость даже показалась мне немного странной, в самом деле, ну, к чему, ведь на дворе жара? В девять лет уже ощущаешь себя достаточно взрослым, чтобы оспаривать требования старших, по крайней мере те из них, что представляются перегибами. В общем, я заартачился, напомнил ей, что уже не маленький и не нуждаюсь в подгузнике со слюнявчиком. Она, в ответ пригрозила, что не выпустит меня со двора. Я тогда подумал, бабушка ищет повод, чтобы оставить меня дома.

— Это хорошо, что взрослый, — съязвила она, что было ей в общем-то не свойственно, но, в тот день она была сама не своя. — Значит, пора помогать по хозяйству.

Явственно запахло «домашним арестом», как характеризовал подобные ситуации дед. Вот тут-то и вмешалась судьба. Она, конечно, ежеминутно во что-то вмешивается, а как иначе, создавая возмущения, разбегающиеся по сторонам незримыми волнами. Это мы просто привыкли выражаться так, когда, казалось бы, ни с того, ни с сего, переворачивается кверху дном наш персональный бумажный кораблик.

В тот раз Судьба явила себя в виде какого-то старого знакомого, которого, похоже, никто не ждал. Это я сообразил сразу по реакции бабушки, появление незваного гостя так расстроило ее, что она, чуть ли не силком напялив кофту, мигом выпроводила меня из дому, лишь бы я оказался подальше от неприятного визитера. Так мне это видится сейчас, тогда я был слишком обрадован тем, что легко отделался от домашних повинностей, думая исключительно о речке, в которой буду плескаться с приятелями до обеда. Вряд ли еще какие мысли посещали мою голову в тот момент.

***

— Чего напялил на себя свитер?! — потешаются приятели. — Хочешь тепловой удар схлопотать? Может ты в нем еще и купаться полезешь?!

Смеюсь вместе с ними и лишь жму плечами в ответ. Но, не снимаю.

И этим спасу свою жизнь...

Я еду замыкающим в небольшой колонне мальчишек-велосипедистов. Нас всего трое, крошечный отряд. Улицы будто вымерли, сказывается зной, я немного отстал, но отчетливо вижу взмыленные спины приятелей. До озера осталось — рукой подать.

Сон настолько реален, что на мгновения мне кажется, будто это я вращаю педали, управляю велосипедом «Аист», желтым как канарейка. Однако, скорее, я только зритель в кинозале, где ленту прокручивают персонально для меня. Ведь я ничем не управляю, даже шеей, вращающей по сторонам головой. Просто смотрю вокруг, испытывая странные, непередаваемые чувства, когда мои изрядно затертые воспоминания о детстве приходят в соприкосновение с первоисточником. С впечатлениями щуплого мальчишки, в живом времени катящего с друзьями на речку.

Мы минуем улочку за улочкой, они отличаются одна от другой, примерно, как яблоки из одной корзины, но я узнаю каждую. Словно перелистываю набор цветных открыток «Наш Щорс», выпущенный по случаю юбилея города.

Неожиданно благостный настрой, охвативший меня, испаряется. Я догадываюсь, что случится в ближайшие несколько минут. Осознаю, пускай и с опозданием: дорога на озеро вот-вот обернется для меня бедой. Декорации расставлены, дело за малым.

Когда мы оказываемся на улице, раз за разом являвшейся мне в кошмарах, я беззвучно кричу, поскольку узнаю ее с первого взгляда. Хоть и вижу сейчас с другого ракурса, мы проедем ее практически до конца, прежде чем на горизонте появится белая «Лада».

Теряю связь с действительностью, покидаю Госпиталь, целиком переношусь в Щорс.

Из-за спины раздается протяжный автомобильный гудок. Вот и она, легка на помине. Коротко обернувшись, ощущаю тошнотворное Deja vu, машина еще далеко, метрах в двухстах. Щелк. Картинка отправляется в дальний уголок подсознания, чтобы потом, много лет спустя, помочь мне на ощупь восстановить последовательность событий. Мазок за мазком, фрагмент за фрагментом, деталь за деталью. Уже здесь, в Госпитале.

Не обратив на машину особого внимания, катим дальше — вдоль правой бровки, ведь мы никому не мешаем. Позади невозмутимый летний воздух вновь разорван в клочья электрическим воплем, потом еще и еще раз.

Зачем он сигналит, неужели ему дороги мало?!

Новый, пронзительный гудок, кажется, прямо над ухом, подстегивает меня, словно бичом. Отрываюсь от сиденья, встаю на педали, налегаю на них как сумасшедший, в интуитивном стремлении удрать от надвигающееся по пятам опасности. Глупо, конечно, ведь велосипед гораздо медленнее автомобиля. Да и чего мне собственно опасаться? За рулем машины — взрослый, они и зовутся так именно потому, что предусмотрительней подростков и детей. Тогда, что со мной, откуда взялся этот удушливый, сводящий с ума страх перед обыкновенной малолитражкой, каких — многие тысячи?