Как рамою, трель соловья

Всем небом, землею укачивающею,

Всем чутким

сном бытия.

Зеленый, почти малахитовый,

Чуть светится бледный свод,

И врезаны листья ракитовые

В стекло

неподвижных

вод.

Остановилась вселенная,

Сквозя в прозрачнейшей мгле,

Столь тихая, столь совершенная,

Как никогда на земле.

Разлив совершенного голоса

Один несется из чащ,

Как ветер, ласкающий волосы,

Ликующ,

плавен,

звенящ.

Поет за небо безгласное,

За струи в сонном пруду,

За эту березу прекрасную,

За каждый

стебель

в саду.

Поет, ни о чем не сетуя

И ни о чем не прося,

Лишь славя ночь предрассветную

За всех,

за все

и за вся.

И мы сливаемся, слушая,

В один безмолвный хорал,

Чтоб голос над старою грушею

До солнца

не замирал.

1950

18. ГУСИ

Ах, этот вольный крик!

О, этот трубный зов –

Солнечных бездн язык

Над чередой лесов!

В поздний осенний час

У луговой стези

Диких два гуся раз

Я услыхал вблизи.

Над головой, вверху,

Клич раскатился вдруг,

И замирал во мху

Этот призывный звук.

Всем, кто обрюзг, убог,

Кто на земле простерт,

Клич загремел, как рог,

Жизнью свободной горд.

Был в нем призыв – в моря,

Вдаль, надо мглой внизу,

Бьющая в грудь заря,

Прорези туч в грозу…

Так может звать лишь тот,

Кто слушать сам привык

Радость и смех высот,

Ветреных бездн язык.

И, очертив во мгле

Плавный, широкий круг,

Гуси сошли к земле –

Там, у речных излук.

Крепнущий мрак долин

Их в камыше укрыл…

Я встретил ночь один,

Беден, смущен, бескрыл.

Если б мой грузный дух

Чист был, свободен, благ,

Как сердце вот этих двух

Мечтателей и бродяг!

1950

19. ИРУДРАНА

В будни, в удушливый зной,

В сон,

В медленный труд рыбаков,

Чей-то безумный, хмельной

Сонм

Рушится из облаков.

С хохотом перебежав

Пруд,

В пыль опрокинув скирды,

Вихри, гудя и визжа,

Гнут

Вербы до мутной воды.

Учетверяя шальной

Гвалт

Бросившихся на крыльцо,

Шумный, разгульный, косой

Шквал

Ливнем ударил в лицо.

Те, что рванулись крепить

Стог,

Мачты, комбайны, омет,

Выхвачены из цепи –

С ног

Сшиблены в водоворот.

В хатах старухи дрожат,

Знать

Смея одно: – Пронеси,

Хоть отврати от нас град,

Мать,

Сущая на небеси!..

В трепете огненных дуг

Свод…

Цели не ведая сам,

Нечеловеческий дух

Льет

Мощь свою по небесам.

Плещущих иерархий

Там

Грохот и радостный гул:

Кто-то устами стихий

К нам

С дикой любовью прильнул;

Застит завесой дождя,

Рвет,

Воздухом душит живым,

Семенем молний сходя,

Жжет,

Пламенен, как серафим!

Не серафим, не Перун –

Нет!

То – Ирудрана! То слой,

Чью высоту ни колдун

Лет

Древних не знал над собой,

Ни мудрецы наших дней,

Мир

Лишь по краям изучив,

Ни в полумраке церквей

Клир,

Пестуя собственный миф.

То стихиали грозы,

Тьмы,

Света – живят окоем;

Их громоносный язык

Мы

Только теперь познаем;

Их дружелюбную мощь

Хор

Славить придет на луга,