Карелин предпринял не позднее 1919 г., имея в числе своих ближайших сподвижников

анархиста Н.К.Богомолова (гимназического приятеля Ладыженского, через которого тот и

был представлен Карелину) и преподавателя математики в московских вузах

А.А.Солоновича. При разговоре Карелин предложил использовать формы орденской

организации “для распространения идей анархизма”(11). Последнее можно расценить

двояко: как попытку закамуфлировать подлинно орденские устремления мистического

плана от сподвижников-анархистов, не признававших никакой “мистики”, или, наоборот,

как попытку скрыть за духовным движением явление политического характера, на чем в

своих обвинениях против мистиков неизменно настаивали органы ОГПУ-НКВД.

Двойственность эта существовала на протяжении ряда лет до полного разгром властями

60

того и другого движения, вызывая путаницу, недоумение окружающих, взаимные упреки,

а также установившееся за тамплиерами наименование их “анархо-мистиками”.

Впрочем, иначе, вероятно, и не могло быть, ибо такая политико-идеологическая

двойственность вызывалась еще и условиями среды, в которой действовали тамплиеры.

Так, будучи математиком, преподавателем математики в разных вузах Москвы, в первую

очередь в МВТУ им.Баумана, А.А.Солонович, человек талантливый и экспансивный,

работал одновременно по распространению этих идей в преподавательской и

студенческой среде, причем если в первой он мог говорить со своими коллегами на языке

науки, то к студенчеству требовался более простой и действенный подход с позиций

современности и актуальности.

Все начиналось с приватных, нелегальных кружков, в которых Солонович читал

лекции, посвященные философии и политэкономии, которые начинались историческим

обзором и критикой материализма, в следующем цикле переходили к утверждению

идеалистического мировоззрения, к раскрытию мистического понимания мира и человека,

а затем к изложению философских систем Востока, в том числе, гностицизма. Изложение

основ мировоззрения дополнялось лекциями по истории литературы и искусства, которые

читали другие тамплиеры, например, А.С.Поль, блестящий лектор, закончивший не

только Московский университет по зарубежной экономике и экономгеографии, но еще и

Государственный институт слова, а в последующие годы, до своей смерти в 1965 г.,

остававшийся кумиром для нескольких поколений учащихся театральных вузов Москвы.

Занятия с анархически настроенной молодежью в этих первичных кружках строились

таким образом, что незаметно для слушателей происходил их качественный отбор, когда

наиболее способные и развитые приглашались уже в другие кружки, где уровень

преподавания и сюжеты занятий были значительно более серьезными. Большинство же

первичных слушателей начинало посещать библиотеку-читальню Кропоткинского музея,

ходить на доклады членов Анархической секции Кропоткинского Комитета и т.п.

мероприятия.

Кружки оказывались недолговечны и потому, что многие из них подвергались

разгрому, а их участники - высылке. Разобщенность, случайность упоминания имен

участников, не позволяют пока выяснить ни их количество, ни их окружение, ни

дальнейшую судьбу. Так, например, только в результате случайного сопоставления,

казалось бы, никак и ничем не связанных архивно-следственных дел В.С.Пикунова (1926

г.) и проходивших по делу “Ордена Света” А.И.Смоленцевой и И.Е.Рытавцева (1930 г.)

удалось выяснить их причастность к одному кругу анархической молодежи. Только

благодаря личным воспоминаниям вдовы Пикунова, В.И.Филоматовой, стало возможным

установить тот факт, что кружок, собиравшийся в доме А.И.Смоленцевой, был самым

теснейшим образом связан с квартирой А.А.Карелина в 1-м Доме Советов (ныне

гостиница “Националь”), а та, в свою очередь, - с анархистами и анархо-мистиками

Сергиева Посада, окрестностей Сочи и г. Батума.

Столь же сложны и разнообразны оказываются связи “преподавательского корпуса”

Ордена тамплиеров, если представить, что преподаватель МВТУ С.Р.Ляшук, убежденный