учителя. Побежденный, товарищ Илие по работе в тракторном парке, как бы в

недоумении пожал плечами, но пояс снял с себя спокойно и с очевидным

удовольствием передал его Илие, подмигнув при этом: "Держи, браток, намни

бока этому ученому зазнайке!.. Но все-таки будь внимателен, не дай обмануть

себя! Он, учителишка этот, больно уж ловок!"

Толпа волною прихлынула, подступила к самой арене, некоторые чуть было

не оказались на ковре. Рев стоял невообразимый. Судья в тщетной попытке

водворить тишину и порядок непрерывно то свистел, то дудел в дудку. В шуме и

толкотне поначалу никто не обратил внимания на безусого паренька, который

вынырнул из толпы и предстал перед Илие.

– Ты что, Колицэ? Не хочешь ли помериться силой с дядей Илие? -

снисходительно улыбнулся Унгуряну.
– А не рановато ли тебе, малыш? Куда

торопишься?

Только теперь стадион выжидательно притих - смелость паренька поразила

всех., Георге Негарэ побледнел от страха: отважный юноша был его внуком,

приехавшим недавно на каникулы. Но мать героя (а ею была Вика Негарэ) была

совершенно спокойна. Глядя на сына, она улыбалась, глаза ее так и светились

гордостью за него. Может быть, материнское сердце безошибочно определило,

что ничего худого с Колицэ не произойдет? Так оно или не так, но Вика вся

была как бы облита солнечной радостью. Женщина средних лет, малость

измученная на работе, она была в эту минуту прекрасна, просто красавица,

какой не была и в юные свои, самые цветущие лета.

Немигаючи смотрел я то на нее, то на сына и не верил глазам своим. Ведь

когда-то я носил на руках этого Колицэ. Удивлялся, какой он легонький. От

него пахло материнским молоком.

И вот сосунок стал уже студентом, приехал в родное село на каникулы и

добровольно вызвался на борьбу с таким великаном, как Илие Унгуряну!..

"Колицей зовут. Николай, значит", - шевелилось в моей голове. Еще я

думал о том, что, встретив парня где-нибудь на дороге, ни за что не подумал

бы, что это сын Вики. А сейчас глядел, как он спокойно и уверенно стоит на

краю ковра. Стоит и ждет, когда его позовут в центр круга, где тотчас же

окажется в железных объятьях Илие Унгуряну. Судя по всему, Колицэ пришел на

стадион прямо из дому, уже в спортивном костюме с собственным красным

поясом, а потому и находился в полной боевой готовности. Вид его был

солиден, исполнен достоинства и уверенности. Высокий, как все в роду Негарэ,

голубоглазый, с тонкими, по-девичьи изогнутыми бровями, взятыми явно от

матери, с чуть проступавшим нежным румянцем на щеках, Колицэ был

великолепен. Едва приметная ироническая усмешка таилась и в широко открытых

глазах и в уголках губ.

Между тем Илие боролся с учителем, стараясь поймать его в свои железные

руки-клешни, и, должно быть, удивлялся про себя, что это ему никак не

удается: физкультурник увертывался, выскальзывал, как угорь, словно бы все

его тело было смазано гусиным жиром. Но учитель боролся из последних сил,

обливался потом, и видно было, что его хватит ненадолго; чтобы продержаться

лишнюю минуту, он все чаще выкатывался за ковер. Свисток неумолимого судьи,

председателя сельсовета, не давал передышки, возвращал его на середину

круга. Когда учитель был водворен в центр в десятый, кажется, уж раз, Илие

удалось, наконец, захватить его и, как перышко куриное, взметнуть вверх, в

воздух.

Учитель смешно сучил ногами, но то были его последние судорожные

усилия: Илие намертво зажал его в своих лапищах и, лишь насладившись

беспомощностью противника, кинул его на ковер. Сдается, что учитель сам

поспешил лечь на обе лопатки из опасения, что великан грохнется на него и

раздавит, как лягушонка. Во всяком случае, побежденный не торопился

подняться на ноги и, раскинув руки, лежал на ковре неподвижно.

Друзья Унгуряну не долго думая принесли барана и водрузили его на бычью

шею победителя как огромный воротник.

Однако пронзительный свисток судьи вернул и парней, и барана на прежнее