торчащую под ремнем плоскую зеленоватую бутылку, —

самогон по-нашему.

— Шнапс? — Схватив бутылку, солдат повел носом

у горлышка и, обрадованный неожиданной находкой,

громко заржал: — Шнапс, шнапс!

Второй солдат опустил автомат и, тоже убедившись,

что в бутылке самогон, хлопнул Яшу по плечу.

— О! Ви есть не партизан, а кароший мальчишки.

Стреляль ворон, стреляль! И приходиль еще.

Хохоча, гитлеровцы направились вдоль колючего

забора, за которым лаяли охрипшие овчарки.

— Клюнули... Они до этого зелья падкие. Сию же

минуту вылакают, — сказал Яша.

— Кажется, самое время, — напомнил Саша,

закладывая в кожаное гнездо рогатки пузырек с горючкой.—

Я бью в окошко вон того пульмана, а ты — в

следующий.

Друзья прицелились и почти одновременно

выстрелили. Пузырьки с горючкой просвистели над проволокой

и скрылись в темных квадратах вагонных окон.

— Еще по одному, — предложил Яша, торопливо

вкладывая в гнездо второй пузырек. — На всякий

случай.

И снова пузырьки угодили внутрь вагонов.

— Бежим! — шепнул Яша и швырнул рогатку на

свалку. — Сейчас тут будет как в раю...

И действительно, не пробежали они и километра, как

на территории склада прогрохотало несколько взрывов.

А еще через две-три минуты взрывы стали такими, что

казалось, началось извержение вулкана.

Друзья оглянулись. Там, где недавно их обыскивали

солдаты, бушевало море огня...

В городе они расстались. Чиков зашагал в одну

сторону, Яша — в другую. Если что — друг друга они не

знают, вместе сегодня не были. Теперь наверняка часть

сил, сосредоточенных у катакомб, каратели бросят к

месту диверсии.

Яшу прямо-таки распирало от радости. Домой он

летел как на крыльях. Вот так салют, вот так удача!

Задали фрицам жару, ничего не скажешь. Не скоро

опомнятся от такого подарочка. Шутка ли: были скла-

66

ды — и нет складов. Уничтожено столько патронов,

снарядов, мин!

Мимо с воем проносились пожарные машины,

грузовики с солдатами. Прогрохотало несколько танков.

«Спешите, спешите, — ликовал Яша, — может, и вам

достанется». Со стороны пороховых складов по-прежнему

раздавались такие взрывы, что в городе из окон со

звоном вылетали стекла...

Взбежав по лестнице на четвертый этаж, Яша на

мгновение остановился, перевел дыхание. Эх, и удивит

он сейчас «Старика»!

Однако встретил его «Старик» хмуро. Расставив

ноги и заложив руки за спину, он стоял посредине

коридора и недобро смотрел на Яшу.

— Ваша работа? — кивнул он головой в сторону,

где ухали взрывы.

Улыбка с Яшиного лица сошла.

— Наша, — ничего не понимая, ответил он.

— Я так и знал, — сказал «Старик», и Яша увидел,

как лицо Федоровича мертвенно побледнело.

На душе у Яши словно что-то оборвалось. Неужели

сделали что-то не так?

— Вы что, совсем голову потеряли? — сжав кулаки,

Федорович пошел на Яшу. — Соображаете, что

натворили? Ну, говори, я кого спрашиваю? Хоть немного

шевелите мозгами? Или у вас здесь, — Федорович постучал

Яше по голове кулаком, — вакуум, абсолютная пустота?

Яша опешил. Чего-чего, а такой встречи, такой

благодарности от Антона Брониславовича он не ожидал.

Растерянно переминаясь с ноги на ногу, он виновато

вертел в руках кубанку и не знал, что ответить.

— Мы... мы хотели, как лучше, Петр Иванович, —

ошеломленный натиском «Старика», начал

оправдываться он, — нашим хотели помочь... Ведь фашистов у

катакомб как саранчи. А сегодня, сами знаете, они с

овчарками под землю поперли...

— А кто, кто вас просил об этой помощи? — наседал

Федорович, не давая Яше опомниться.

Все в Федоровиче кипело и клокотало от бешеной

ярости. А Яша моргал глазами и решительно...

решительно ничего не понимал. Не мог понять, хотя силился

и хотел.

— Не доложили почему? — в голосе «Старика»