Неожиданно Мотор Моторыч увидел по краям поляны черные лужи и, подпрыгнув, заорал: «Нефть!», а маленький мышонок, опять тащивший луковицу, громко пропищал: «Здравствуй, брат!»

И вся компания, не обращая внимания на кочки, бросилась вперед, потому что там сидел на пне самый настоящий Гречухин, и терзали его самые настоящие комары.

А ОНИ ЛЕТАЮТ!

– Вот это здорово!
– воскликнул Гречухин, увидев такой экипаж. — Вот это здорово!

Но, к удивлению гостей, геофизик даже не встал. Уже несколько дней он сидел и возмущался:

– Лодыри! Профессор, доктор наук без движения, без сна охраняет открытые богатства, а они не хотят тронуться с места. Уже давно стояли бы нефтяные вышки и давали людям тепло!

Указательный палец левой руки профессор держал в земле, а правой что-то записывал в тетради, лежавшей у него на коленях. В это-то время он и увидел перед собой Облако и девчонку, которая так размахивала тельняшкой, что разлетелись комары и засияло солнце.

– Вот это здорово! — повторил профессор.
– А я уже три дня и три ночи не могу даже встать.

– Почему?
– к удивлению Гречухина ясно произнес кот.

– Сдерживаю нефть, чтобы не ударила в небо фонтаном, а другой рукой тороплюсь написать учебник, чтобы знали, как эту нефть лучше употребить.

– А мы к вам как раз за нефтью, - сказала Светка.

– За нефтью, ко мне?
– удивился вросший в землю, как женьшень, Гречухин.
– Значит, я кому-то все-таки нужен?

– Еще как!
– крикнули все разом.

– Вот это да! Твердил, твердил, что здесь море нефти — никто и слышать не хотел. И вдруг такая делегация! А как же вы узнали?

– Мишкин сказал!

– Мишкин - надежный человек, - обрадовался Гречухин.
– С ним бы здесь давно целый городок шумел!

Светка уже готова была пообещать, что, как только достроят Борщикленд, Мишкин обязательно приедет, но Гречухин спросил:

– А как же вы сюда добрались?

– На Облаке, - объяснила Светка.

– И я привел, - пискнул мышонок.

– Ну, это ерунда, детские сКазки!
– рассмеялся Гречухин. И хотя девчонка спускалась к нему с Облака, сказал: - На облаках девчонки не летают.

– Летают, - проворчало Облако.

– А я говорю: не летают!
– обиженно вскрикнул профессор.
– Я же не ребенок, а все-таки доктор наук.

«Наверняка доктор наук думает, что и коты не летают, не плавают и даже не могут говорить», - подумал Моторыч и твердо сказал на настоящем сказочном языке:

– А они летают, и девчонки, и коты. И без всяких сказок, а на основании научных физических законов.

– Ну, немного сказки, а все остальное - чистая физика, - пропел Ветер.
– Летают. Особенно, когда людям нужно. А им очень нужна нефть!

– Так берите!
– Гречухин вдруг взмахнул руками, и в лицо ему так и брызнул нефтяной фонтан.
– Сколько вам нужно? Ведро, бочка, две?

С высокой ели понеслось тявканье:

– Моя, мой-я, мой-я-я-я!

А Светка сказала:

– Нужна вся!
– и выложила доктору наук всю возмутительную историю.

– Какое безобразие!
– пискнул простывший Гречухин.
– Я тут тону среди моря нефти, жую одних комаров, а какой-то шакал лишает людей тепла и света! Это возмутительно!

Болтавшийся на елке шакал снова попытался крикнуть: «Моя!», но подавился комарами, а внутри у доктора наук что-то заурчало, заныло и он смущенно сказал:

– Извините, это у меня, кажется, от голода.

Мышонок немедленно взобрался с луковкой к

нему на колени, а Моторыч быстро спросил:

– Вы пирожки любите?

Очень, - признался Гречухин и вежливо, еще не веря, спросил: - А что, у вас есть пирожки?

Моторыч лапой подтянул Облако за спасательный круг и достал ученому два припасенных пирожка. Один - с повидлом, другой - с кальмарами.

– А с капустой случайно не найдется?
– спросил Гречухин, потому что с детства очень любил с капустой, и тут же начал уплетать протянутые котом пирожки, так как и с кальмарами, и с повидлом тоже очень любил.

А Моторыч отыскал толстый сучок и крепко, по-флотски, вогнал его в нефтяную дыру, чтобы освободить палец Доктора для других полезных дел и, конечно, дабы не проливалась нефть. Старый моряк не мог допустить, чтоб так бесхозяйственно пропадало нужное людям и, бесспорно, котам топливо.