станской. Взводом командовал Пелла Мильдзихов, быв-

ший сотрудник Владикавказского окружкома РКСМ.

Из новичков побывать в деле довелось одному Косте

Коняхину. Но Пелла строго приказал ему:

— Сиди в окопе. Как все закончится, разыскивай ме-

ня. Если вылезешь — выгоню из взвода, снова в детдом

попадешь, так и знай...

11 Их было трос

161

Костя просидел в траншее, боясь ослушаться взвод-

ного. К тому же Коняхин, как впрочем и его друзья, не

имел оружия.

Разведка боем прошла удачно, захватили пленных.

В этой операции осетинским стрелкам помог взвод кава-

лерийской бригады, стоявшей за Минеральными Вода-

ми в резерве. В бой ее почему-то не пускали. Но коман-

дование кавбригады оказывало посильную помощь

бойцам-осетинам, посылая для ведения разведки то од-

но, то другое подразделение — в добровольном порядке.

В кавбригаде было много бойцов и командиров, кото-

рые два года назад служили под командованием леген-

дарного Кочубея.

...Возле окруженного тонкими тополями дачного до-

мика, где находился КП Южно-осетинской бригады,

спорили и ругались на чем свет стоит командир эскадро-

на, бывший кочубеевец, Загорулько и политрук Заман-

кульской роты Петр Икати. В стороне стоял взводный

Пелла Мильдзихов. Он лукаво посмеивался, но в спор

не вступал. Загорулько размахивал сложенной вдвое на-

гайкой и почти кричал:

— К стенке гадов! За нашего батька Кочубея —

в расход мерзавцев! — и скрипел зубами от злости. Его

бронзовое от загара лицо покрылось испариной, белесые

усы взмокли.

— Поймите, товарищ комэска,— убеждал Икати,

прижимая руки к груди,— нельзя пленных пускать в

расход. Год назад я бы слова не сказал. А сейчас дело

идет к мирной жизни...

Петр Икати говорил убедительно, с жаром. Но это

еще больше разжигало кочубеевца.

— Для чего ж мы их захватывали? Ась?

— Да уж не для того, чтобы расстреливать. Ком-

бриг, товарищ Янышевский, ясно сказал: «Нужны язы-

ки к приезду члена Военного Совета фронта». Вот для

чего. *

— Дюже гарно гутаришь, политрук! А попадись ты

им в лапы, они тебя заарканят, как нашего батька... Вот

что. Половина пленных — мои. Я их доставлю к себе, а

вы своих можете хоть на курорт отправлять.

— Комбриг не позволит делить пленных.

Кочубеевец помахал рукой проходившему мимо сов-

сем юному красноармейцу. Тот подбежал, отдал честь.

162

— Ты кто будешь, хлопец? — вскинул черные брови

Загорулько.

— Красноармеец второй Замаикульской роты Кон-

стантин Коняхин.

— Какое твое мнение — что сделать с этими катюга-

ми? — Загорулько показал плеткой на амбар, в котором

сидели пленные белоказаки.

— Повесить,—не задумываясь ответил Костя.— Они

сами потом спасибо скажут.

— О! — радостно воскликнул Загорулько.— От гар-

ный хлопец! Вот что подсказывает широкая пролетар-

ская масса бойцов, дорогой товарищ политрук!

— А почему же они «спасибо скажут?» — вмешался

в разговор Пелла Мильдзихов. Он с трудом сдерживал

смех.

— Да ведь им самим все опостылело — как бездом-

ные собаки живут. Ведь сами себя за людей не считают.

Я слышал, как ихний вахмистр командовал в атаку:

«Вперед, паразиты! С нами крестная сила!..»

— Ну и врешь же ты, Коняхин...— покачал головой

политрук, пряча улыбку.

— Вот те крест!..

К спорящим подъехал верхом на захудалой крестьян-

ской лошадке адъютант комбрига Савелий Козырев, дол-

говязый, тощий, как и его лошадь. Кто-то окрестил Козы-

рева Дон-Кихотом Манычским*.

Он обратился к Икати и Загорулько:

— Комбриг приказал: роте ночных разведчиков сле-

довать пешим строем в Пятигорск для отдыха и охраны

тылов. Эскадрону кавдивизии — революционная благо-

дарность за братскую помощь. Пленных офицеров при-

казано препроводить в штаб, а рядовых — в Минераль-