– Так вы говорите, порядок?
– спросил командир полка у Таирова, глядя, как бойцы обшивали стенки орудийного окопа гибкими прутьями.

– Не совсем еще, - доложил Гаджи, - через час полный порядок будет.

– Доводите, - сказал, улыбаясь, Богданов.
– А как новый командир взвода?

– Был у нас, - подтвердил лейтенант.

– То-есть как это «был»?
– переспросил майор.

– Ранен!

– Ранен?
– Улыбка сбежала с лица Богданова.
– Когда?

– Сегодня, - ответил Таиров.

– Всего неделю пробыл у вас и уже ранен, - огорченным тоном произнес Богданов.
– Плохо. Очень плохо...

– Десять дней, - подтвердил Гаджи.
– Огневое дело знал слабо.
– Он покачал головой.

– А вы, Таиров, его сразу узнали?

– Кого?
– не вонял лейтенант.

– Огневое дело, говорю, вы сразу узнали? Или вас учили этому?

Таиров нахохлился:

– Зачем сразу? Учили, конечно...

– Правильно. Вот и его, новичка, следовало учить...

– Мы учили!
– вспыхнул Гаджи.
– Зачем не учили? Он пришел - пищал, не командовал. Десять дней был - голос как труба стал...

– Это хорошо, - пряча улыбку, сказал майор.
– Командир должен вести себя уверенно, твердо. В этом и голос не последнюю роль, конечно, играет. Но главное для боя, сами понимаете...

– Огневое дело знать!
– подсказал Таиров.

– Вот именно, - в тон лейтенанту отозвался Богданов.
– Поэтому ноовичка и послали к вам в батарею. Разве Березин вам не говорил об этом?

– Зачем не говорил? Говорил, - возразил лейтенант.

– Но учить громким командам - это еще не все, - заметил командир полка.
– Делу следует учить настойчиво, глубоко. Вы занимались с ним лично?

– Обязательно!
– подтвердил лейтенант. Его маленькое скуластое лицо покраснело. Черная полоска усов над верхней губой запрыгала.
– А почему он стал командовать? Потому что стал понимать огневое дело. А сегодня снаряд разорвался там, - Гаджи показал рукой на открытые погребки, в которых лежали по пять-шесть снарядов.
– В этом погребке лежали дополнительные кучки пороха. Порох вспыхнул. Лейтенант побежал, бросил шинель, погасил, но другой снаряд разорвался рядом, осколок ранил... фельдшер ему перевязку сделал, а комиссар на машине отвез в госпиталь.

– Выходит, он предотвратил взрыв?

– Да, - подтвердил Таиров.

– Молодец!
– похвалил майор.
– Надо будет узнать у Момота, - обратился Богданов к своему адъютанту, - в каком он сейчас состоянии.

Командир полка прошел с Таировым все орудийные окопы, зашел в соседние блиндажи, где располагались люди. Везде был порядок.

– Берегите людей, Таиров, - прощаясь сказал Богданов.
– Не рискуйте без необходимости.
– Он крепко пожал руку лейтенанту и уехал.

– Огневики!
– радостно крикнул Гаджи, когда машина скрылась.
– Порядок! Посещение командира полка окончилось благополучно.
– И он обнажил ровные белые зубы в широкой озорной улыбке. Потоп, Словно спохватившись, позвал:

– Пронин! Ваня, ты еще здесь?

– Здесь я, - отозвался разведчик.

– Давай, пожалуйста, проводи беседу, как фашисты парад делать хотят и как мы им свою музыку к этому параду будем готовить.

Будни обороны

Богданов сидел на траве, у вышки и отдыхал.

В этот первый день календарной осени солнце еще светило по-летнему жарко. Сняв фуражку и подставив лицо солнечным лучам, Николай Васильевич наслаждался тишиной, вот уже несколько часов как наступившей на участке Чапаевской дивизии. После того как попытка гитлеровцев прорваться здесь к городу окончилась провалом, они что-то приутихли. «Интересно, надолго ли это затишье», - думал Богданов.

– Товарищ майор!
– раздался над ухом знакомый голос.

Перед ним стоял Березин. Лейтенант сиял от радости.

– Разрешите обратиться?

– Пожалуйста. Что хорошего скажете?

– Отец!
– выпалил Сергей.
– Жив!

– Поздравляю!
– искренне обрадовался за лейтенанта Богданов.
– А как же ему удалось спастись?

– Он не пишет. Сообщает только, что ему и его товарищам повезло. Они перешли линию фронта. И снова в госпитале оперирует. А меня он поздравляет со вступлением в партию.

В этот момент невдалеке разорвался снаряд, за ним еще один.

– Новая!
– доложил Пронин, - -всего два выстрела сделала, а потом замолчала. Вроде кочует.

– Посмотрим, - сказал Богданов, занимая место у стереотрубы.

Из-за хутора Дальницкого вдруг появился дымок. Тишину разорвал глухой выстрел.

Майор измерил угол. Рядом поднялся еще дымок, чуть левее - третий.

«Видимо, пристрелку проводят, - решил Богданов.
– Как бы не началось сейчас очередное наступление».