лучшим образом – худой мужчина в серой рубахе на острых

ключицах, серые штаны и ботинки без шнурков. Он вошёл и молча

сел на предложенный стул, уперев потухшие глаза в пол.

– Дядя Лёша, узнаёшь меня? Это я, Сергей.

– Говорите, Алексей Алексеевич, - голос Копытина

прозвучал как приказ.

– Не узнаю, - глухо ответил Юхтин, не поднимая

головы.

– А ты глянь, дядя Лёша, мы просто не виделись с тех

пор как ездили на рыбалку.

– Сергей? Нет, не помню, - тоска и безысходность

звучали в монотонном голосе.

– А помнишь, как ты с друзьями поехал на озеро и вы

забыли удочки, сапоги и прочие снасти в маленьком автобусе?

– В маленьком автобусе? В бусике? – в глазах что-то

мелькнуло, он неожиданно закрыл лицо руками и зарыдал. –

Заберите…меня…заберите…Я долго…не выдержу…

– Ситников, отведите больного на место, - скомандовал

Копытин подскочившему санитару, а потом внимательно посмотрел

на нас. – Странное поведение, никогда за ним такого не замечал.

Извините, но повторно свидание дать не могу, итак разрешил на

свой страх и риск.

– Понимаем. Спасибо и на этом.

– Знаете что, молодые люди, обождите за воротами, я

минут через двадцать выйду. Мне с вами надо поговорить, - он

поднялся, давая понять о необходимости покинуть кабинет.

Глава 8. Важная встреча

Доктор появился несколько позже, чем обещал.

Костюм тройка, тросточка, очки и шляпа — чистый Антон Павлович.

Он извинился за задержку и предложил прогуляться к озеру за

административным зданием. Какое-то время Копытин молчал,

видимо собираясь с мыслями для предстоящего разговора.

– Он не ваш родственник, - сказал резко без толики

сомнений.

– Вы уверены?
– Нарейса подобрала плоский голыш у

кромки воды и стала его методично подбрасывать.

– Да. Я проанализировал разговор с больным и понял,

что вы специально пытались напомнить Юхтину о каком-

то...э...бусике. Что имелось в виду под этим словом?

– Маленький автобус или микроавтобус. По размерам

примерно как ГАЗ-55, - лучшего сравнения я не нашёл.

– Не слышал про такие. Впрочем, неважно. Ваш, так

называемый «родственник», не сумасшедший. Кроме него, у меня

есть ещё четыре таких пациента, правда двоих из них довели до

безумия наши доблестные НКВД.

– И вы не боитесь говорить это вслух?
– Нарейса

приподняла бровь.

– Нет, господа. Да-да, не удивляйтесь. Вы похожи на

«товарищей» как я на...балетную танцовщицу. Меня не интересует

кто вы и откуда, никуда сообщать не собираюсь — презираю

стукачество...

– А если мы шпионы иностранного государства?

– Госпожа Анастасия, - улыбнулся Копытин, - я конечно

дилетант по части контрразведки, но даже мне понятно, что с

внешностью как у вас, и вас господин Сергей, во враждебную

страну с заданиями не посылают. Да и что такого секретного в

психиатрической лечебнице общего типа? Можно допустить, что

Юхтин ваш агент, но он не один. Пять сумасшедших агентов?

Видите, вам и самим смешно. Я работаю психиатром более 20-ти

лет и поверьте, нигде и никогда не отмечалось случаев массового

помешательства именно в такой форме. Эти люди рассказывали о

том, во что в принципе невозможно поверить; чистой воды

фантазия — карманные телефоны, дом в космосе; бомба,

сжигающая десятки тысяч людей...

– М-да, погорячились наши клиенты с бомбами и

телефонами, прогрессоры хреновы. Боюсь, только этим дело не

ограничилось, ведь так Пётр Михайлович?

– Так, Сергей, так. За одну треть рассказов можно

смело заказывать панихиду всем, кто их слышал.

– И вас это не пугает?

– Нет. Скажу без бахвальства — я владею

определёнными методиками, позволяющими ставить запрет на

опасные разговоры.

– О, да вы, батенька, колдун, - в его энергетической

структуре определённо присутствовал зачаток силового ядра.

– Увольте от таких сравнений. Бабка была колдуньей, а

я всего лишь врач, - он доверительно улыбнулся и потянулся ко мне