в личный гараж заберёт да будет кататься вдали от глаз областного

начальства.

– Не поймёт область.

– Ох, не поймёт, но это уже не наше дело. Лучше

вот что скажи, - Максимов прищурился от дыма второй

прикуренной папиросы.
– Как умудрился отыскать эту штуку?

Случайно? Верится с трудом.

– Проницательный ты, Вася. Далеко пойдёшь.

– Поэтому до сих пор на службе, а не в

рядах...сам знаешь кого.

– Вы там ничего с этой дворяночкой не учудили?

Я ведь не просто так спрашиваю.

– Меня там не было, ей богу. Так, мельком видел

— девка, конечно...слов нет.

– Значит выпьем за везение, за руку судьбы, что

отвела от тебя смерть.

– Кузьмич, ты чего решил на ночь глядя пугать?

– Вася, - Швед воровато оглянулся, - они нелюди.

– Кто они?
– не понял Максимов.

– Да эта девка со своим мужиком. Ты думаешь

меня со ста грамм развезло? Дудки. Она показала ту полянку, я бы

ни в жисть не нашёл. Дай говорит руку и хоп...мы там...хоп, и снова

тут. Чистое колдовство, ей-ей.

– Брехня.

– Брехня? Э...Мирошникова уже допрашивали?

– Ну да, как обычно с пристрастием.

– Плохо дело, Вася, очень плохо, - сразу

посмурнел участковый и плеснул немного по стаканам.
– Выпьем за

упокой душ рабов божьих. Не чокаясь.

– Егор Кузьмич, ты часом не сдурел?
– изумлённо

поднял брови старлей, не понимая настроения своего коллеги.

– Скоро они будут здесь, Звери Апокалипсиса.

Господи, спаси и сохрани мя, раба своего...- участковый

перекрестился на пустой угол и влил самогонку в рот.

– Мы уже тут, - насмешливо прозвучал в

полутьме женский голос.
– Товарищ Максимов, не надо хвататься за

пистолетик, ты нам ещё живой нужен. Доброй ночи, Егор Кузьмич.

– И вам доброй, Анастасия. Пришли за нашими

головами?

– Есть повод их забрать?

– Ну, вам диаволам, виднее.

– Демонам, - подсказали из тьмы.

– Граждане, прекратите заниматься

распространением религиозных...- Максимов побледнел, не

договорив о предрассудках, едва увидел второго гостя.

В желудке неприятно заныло, рука самопроизвольно

ухватила бутылку и набулькала полный стакан жидкости с ядрёным

сивушным запахом. Незваные гости как-то незаметно исчезли.

Были и нет, растворились в слабых отсветах закопчёной лампы.

Чертовщина, сплошная чертовщина...или искусный гипноз. Бога и

Сатаны не существует — всё сплошь поповские выдумки для

смущения пролетарского сознания...

– Не ломай себе голову, - вывел его из

задумчивости меланхоличный голос Шведа.
– Не важно, кто с нами

разговаривал, важно что он посоветовал.

– Что советовал?

– Ты же головой кивал, не помнишь?

– Не помню.

– Ну, ты даёшь. Нелюдь предложил нам никуда

не звонить и никому не говорить.

– Почему?

– П-потеряем лиц-цо, - Швед с недоумением

прислушался к своему организму.
– С чего это м-меня так

разобр...разбр...разбрало.

Участкового повело, он кулем свалился на пол и

мгновение спустя захрапел. Максимов упорно цеплялся за

уплывающее сознание, но чёрный искрящийся водоворот

подхватил и понёс, всё ускоряясь и ускоряясь, в серую пучину

беспамятства.

Карта области оказалась, мягко говоря, неточной. С

тем же успехом можно было воспользоваться и обычным

школьным глобусом. У меня появилось стойкое подозрение, что

она составлялась для запутывания иностранных шпионов.

Приходилось перемещаться «скачками» то в одну, то в другую

сторону. При этом вся развесёлая беготня происходила глубокой

ночью и ни о каких прохожих или проезжих речи идти не могло.

Спросить дорогу было элементарно не у кого. В итоге мы сбились с

пути и решили дождаться утра на одном из холмов, метрах в

трёхстах от грунтовки, ведущей неизвестно куда. Я лёг на сухую

траву, заложил руки за голову и стал разглядывать крупный диск

луны, не потому что он притягивал внимание — просто в пустое

место смотреть не интересно. Нарейса пристроилась рядом,