Собрание Стихотворений
вернуться

Соловьев Сергей Михайлович
Шрифт:

VI. «Весь день я просидел прилежно…» [67]

Весь день я просидел прилежно, И остается десять строк. Страницей Тацита небрежно Играет легкий ветерок. Окрестности Пасхальным звоном Наполнены… Кой-где трава Желтеет нежно. Над балконом Безоблачная синева. Но леса бледные верхушки Порозовели. Недалек Конец трудов, и на опушке Твой розовый мелькнул платок.

67

«Весь день я просидел прилежно…» (с. 170). Тацит (ок. 58-117) — римский историк. Главные труды — «Анналы» и «История» в 14 книгах (сохр. 1–4 и начало 5-ой), а также очерк о религии, общественном устройстве и быте др. германцев («Германия»).

VII. СОНЕТ («Язвящий яд смертельного потира…») [68]

Язвящий яд смертельного потира В тебя проник. И с каждым днем белей Ты становилась, цвет родных полей, Где тень твоя теперь блуждает сиро. Твой голос пел, как золотая лира, В лампаде сердца иссякал елей, И срок пришел… Благоуханно тлей, Твое чело увили мирты мира. Твой сладкий гроб зарыт в глуши лесной… Там свечи трав затеплятся весной. И фимиам фиалок синезрачных Вздохнет о мертвой о голубой дуброве, И будет тишь и рай небес прозрачных, Где ты уснула в розовом покрове.

68

Сонет (с. 171). Мирт — род вечнозеленых кустарников и деревьев. Листья и другие его части содержат эфирное масло, плоды — пряность.

VIII.ВОЗВРАЩЕНИЕ ВЕСНЫ [69]

На проталине весенней Сладко пахнут сушь и прель, Дружный с ласковым Эротом, Как дитя, в дубравной сени Улыбается апрель. Пьяны небом, солнцу рады, Ищут юноши подруг. Тише! там за поворотом, Ты, соперница дриады, Вышла — тихая! — на луг. Ты — дитя еще давно ли! — И стройна, и высока. Надь водою темно-синей Здесь и там в вечернем поле Зеленеет осока. Как зегзицы кукованье, Речь улыбчивой грустна, Бледен лик больной богини, Полон взор очарованья И печален, как весна. Золотая! ты любови Всходишь ясная звезда! Между влажными корнями Раскидались по дуброве Ноги, груди и уста. Ропот неги, вздох влюбленный Всходят гимном к небесам, Вместе с хвойными вонями. Крики, смехи, визги, стоны Раздаются по лесам.

69

Возвращение весны (с. 172). В. 1908. № 8. С. 7–8, №. 1 в цикле «Сельская цевница». Зегзица — кукушка.

IX. «Весенний ливень, ливень ранний…»

Весенний ливень, ливень ранний Над парком шумно пролился, И воздух стал благоуханней, И освеженней древеса. Какая нега в ветке каждой! Как все до малого стебля, О, как одной любовной жаждой Трепещут люди и земля. Как дев, горящих, но несмелых, Сжимают юноши сильней На влажном мху, между дебелых Дождем намоченных корней. Готов я верить в самом деле, Вдыхая влагу и апрель, Что первый раз меж трав и елей Я вывелся, как этот шмель. В лучах со скудною травою Брожу, болтаю сам с собой, Топча желтеющую хвою, Целуя воздух голубой. Но тень длинней, в саду свежее, Сквозь ели розовеет луч, И, потупляясь и краснея, Ты мне дверной вручаешь ключ.

X. «Взор твой, нежный и печальный…»

Взор твой, нежный и печальный, — Словно запах резеды. Ты склонилась — нимфа! нимфа! — Над поверхностью зеркальной Голубой лесной воды. Сквозь древесный сумрак зыбкий Льется, льется синева, И глаза твои под солнцем Млеют золотой улыбкой, Зеленеют, как трава. Губы, словно листья к струям, Словно мотылек к цветку Припадут к губам цветущим И сольется с поцелуем Отдаленное ку-ку. И, припав к груди любимой, Над ручьем, весной, в глуши, Буду пить, не отрываясь, Аромат неуловимый Дремлющей твоей души.

XI. «Коснись рукой до струн, презренных светом…»

Коснись рукой до струн, презренных светом, Тебя одну когда-то певших струн. Верни мне дни, когда я был поэтом, Дай верить мне, что я, как прежде, юн. Моей любви, взлелеянной годами, — Ты видишь, видишь — мне скрывать невмочь… Ах! где она, кипящая звездами, Осенняя, сияющая ночь? С небес звезда срывалась за звездою. Мы шли вдвоем… ты руку мне дала… А цветники дышали резедою, И ночь была прозрачна и светла. Сребрилися под твердью голубою, Деревья блеклые, не шелестя. Я о любви не говорил с тобою… Что говорить? Ведь ты была дитя. Верни же мне те золотые грезы, В твоих лучах я расцветаю вновь, Ты вся — весна, ты вся — как запах розы, Как старое вино — моя любовь. Я пред тобой притворствовать не в силах, Ты — так светла… О, если б я угас У нежных ног невинных, милых, милых, В сиянии любимых узких глаз.

XII. УЛЫБКА ПРОШЛОГО [70]

J’etais jeune alors et nymphe..

A. de Musset

Трое по лугам зеленым, Не опять ли бродим мы? В синем небе — облак легкий, Белые стволы — по склонам, Озаренные холмы. Зелень взоров, мягко тая, Переходит в янтари. Обе — юны, обе — нимфы… Юность, юность золотая, Говори же, говори! Млеет лес зеленой жаждой, Томно каждому стеблю. Вами зацветает сердце, И не лгу, поклявшись каждой, Что ее одну люблю. Сестры! сестры! не забудьте Первых песен. Неужель Я не тот же робкий мальчик, Вновь поднявший на распутье Позабытую свирель?

70

Улыбка прошлого (с. 176). В. 1909. № 4. С. 10, № 2 в цикле «Апрель». Эпиграф — из поэмы А. де Мюссе «Августовская ночь» (La Nuit d’aout). В переводе С. Шервинского: «Ах! Юной я была… и нимфой».

ЛИРА ВЕКОВ

I. ГИМН АНАДИОМЕНЕ [71]

Накипь рдяная синих волн, Плоти розовой лепесток, Ветром зыблемый пен жемчуг. Роза легкая синих урн, О дитя Афродита! Негой теплится дремный зрак, Уст божественен красный плод, Кровь святая от темных чресл, Золотая улыбка волн, О дитя Афродита! Светло радуйся, о дитя! Ад роняет подземный скиптр, Зелень произращает гроб. Мрак улыбкой твоей сожжен, О дитя Афродита! Свита резвая белых нимф Цветотканный несет покров. Фавн свиряет в певучий ствол. Здравствуй, утро глухих ночей, О дитя Афродита.

71

Гимн Анодиомене (с. 177). Анадиомена («появившаяся на поверхности моря») — одно из имен Афродиты. Кровь святая от темных чресл… — по одной из версий о происхождении Афродиты, она родилась из крови оскопленного Кроном Урана. Кровь попала в море и образовала пену, из которой родилась богиня. Образ «темного Хаоса светлая дочь» — по той же легенде.