Собрание Стихотворений
вернуться

Соловьев Сергей Михайлович
Шрифт:

IV. ПОДРАЖАНИЕ ШЕНЬЕ [106]

Чуть ветром тронуты прибрежных ив вершины… Сверкают золотом плетеные корзины, В зеленом аире — упавшей рыбы всплеск, Серебряных чешуй и красных перьев блеск. Между березами, у струй, полунагие Толпятся отроки. Свежеет. Голубые, Весь день сиявшие, померкли небеса. Туманы зыблются, и падает роса. Заря весенняя пылает и смеется За лесом. О, когда раздастся у колодца Твой ароматный шаг и пение бадьи? Приди, о нежная! Уж скоро ночь. Ладьи Последних облаков мерцают, золотые, И уплывают в даль. Под яблони густые Влюбленных юношей и сладострастных дев Стремится томный хор. Под сенями дерев, Где пруда сонного осеребрились струи, Проснулись шепоты, возникли поцелуи, Движенья дерзкие, бесстыдные слова, И смех и тишина… Примятая трава Одна останется свидетельницей тайны. О, пусть ни шорох трав, ни звук шагов случайный Не потревожат вас. А завтра, поутру, Как мило будешь ты обманывать сестру, Подруг и юношей! Но взор поэта скромный Не улыбнется ли твоей походке томной? Цевницу нежную ужели не пленит Огонь твоих очей, греховный жар ланит?

106

Подражанье Шенье (с. 245). В. 1908. № 8. С. 8–9, № 2 в цикле «Сельская цевница». Шенье Андре Мари (1762–1794) — французский поэт и публицист. В элегиях воссоздал светлый мир Эллады, предвосхитив романтическую поэзию.

V. НАСТУПЛЕНИЕ ВЕСНЫ (Кантата) [107]

Сковав вселенную цепями льда и хлада Ужасною косой вотще грозил Сатурн. Порхают ветерки, весенняя наяда Лиет студеный ток лазурных урн. Под ивой, ласково лобзаемой зефиром, Сверкает синяя вода, И ветры шумные поют подобно лирам В березовых ветвях, по берегам пруда. Мы ждем тебя, Венера полунощи! Цветут луга, и праздник недалек. Фиалки нежные в благоуханной роще Златой целует мотылек. Уже твой мальчик своенравный, Надев колчан, нисходит сам В весенний дол, и жаждущие фавны Пугливых нимф скликают по лесам. Красные девы, Внявши напевы Флейт и цевниц, Бродят в лесочке, С милым на кочке Падают ниц. Хохот и стоны. Все в потаенный Спрятались грот. В перси их белы Ярые стрелы Мещет Эрот. В сумрак под елью Фавн со свирелью Нимфу увлек. Ластится к пленной, И вожделенный Миг недалек. Стоны Алины, Хохот козлиный… Лопнул шнурок. Сладок в дуброве Нежной любови Первый урок. Деве уж любы Зверские губы, Рожки и мех. Колется хвоя Всюду, где двое, — Шепот и смех.

107

Наступление весны (кантата) (с. 246). Сатурн (лат. Saturnus) — один из древнейших римских богов, интерпретируется как неумолимое время, поглощающее то, что породило, или как семя, возвращающееся в землю. Научил своих подданных земледелию, виноградарству и цивилизованной жизни, поэтому Лация стала называться «землей Сатурна». Ему посвящен праздник сатурналий (17 декабря). Зефир — в греч. мифологии бог западного ветра; перен. — теплый, легкий ветер.

VI. К ДЕЛИИ [108]

Из душных библиотек Пойдем цветы срывать! Твой пурпуровый ротик Позволь поцеловать. От скучных книг и тощей Взыскательной мадам Умчимся через рощи К лазоревым прудам. Под сень ветвистой липы Взойдем на склоне дня, Где скромно спят тюлипы, Головки наклоня. В малиновом камзоле Я — маленький поэт. Красавице не боле Четырнадцати лет. Но уж давно украдкой Улыбки мне дарит, Пленяя тайной сладкой, Соперница Харит. Ты, предвкушая негу, Краснеешь от стыда. Вдали прошли к ночлегу Веселые стада. О сладкий персей трепет И долгий поцелуй! Смолкает сонный лепет Завороженных струй. Зачем мы так несмелы? Ужель наводить страх Рыданье Филомелы В березовых ветвях? Под липою укромной Я с Делией шалю. Мне шепчет голос томный Волшебное «люблю». Лобзанье ароматно Позволь еще продлить. Обоим нам приятно По-новому шалить. В забаве сладострастной Проносятся часы, И смотрит Геспер ясный На тайные красы. Сгустился мрак дубравный И рощица тиха. Лишь мраморные фавны Свидетели греха.

108

К Делии (с. 248). Тюлипы (от фр. tulipes) — тюльпаны. Хариты — в греч. мифологии три богини красоты и изящества (Аглая, Ефросина, Талия). Им соответствовали римские Грации. Филомела — ласточка (возможно, Соловьев подразумевает соловья, в которого, по мифу, превратилась сестра Филомелы — Прокна).

VII. «Прошла гроза, и семицветных радуг…» [109]

Прошла гроза, и семицветных радуг Над рощей и холмом эфирные мосты Сияли. Час безмолвен был и сладок, Будя запретные мечты. С балкона, не окончивши обеда, Ты помнишь, в рощу убежали мы, Где над стыдом и робостью победа Была легка под кровом полутьмы. Вдали шумел фонтан лазурный, Краснели облака, и вечер гас. Дриада древняя с поросшей мохом урной Одна подслушивала нас. Издалека напевы клавесина Неслись. Я вслух стихи читал, но вдруг Подняв глаза, умолк, и том Расина Упал в траву из задрожавших рук. Зачем играл так резво и небрежно Твоей одеждою зефир? Зачем сиял так томно и так нежно Твоих очей задумчивый сапфир? Ах! не забыть таинственной березы, Где ты открыла мне заветные красы! Молчали ветры, мраморы и розы Сверкали перлами росы. Ты помнишь наше возвращенье? За чаем все расспрашивали нас, Где пропадали мы. Краснела ты в смущенье И на меня не подымала глаз. И как, обоих нас встревожа, Сказала мать: «Ты бледен, как мертвец! Да что с тобой? Ты не здоров? О Боже!» И грозно вдруг нахмурился отец.

109

«Прошла гроза, и семицветных радуг…» (с. 250). Расин Жан (1639–1699) — французский драматург, представитель классицизма.

VIII. «Я побежден. Усилия напрасны…»

Я побежден. Усилия напрасны Тебя забыть. Бежать — уже невмочь… Зачем, зачем была ты в эту ночь Такою милой, нежной и прекрасной? Довольно мне обманывать себя И петь других цевницею притворной. У ног твоих я распростерт, покорный… Душа горит, страдая и любя. Зачем огонь питаю безнадежный? Ты — не моя, другого любишь ты, Верна ему… Но тайные мечты Влекут к тебе, задумчивой и нежной. Ведь ты, что ночь, внимательней ко мне, Ты говоришь со мной без принужденья, И сладостное длится обольщенье, В сиянье звезд, в полночной тишине. Безумный сон, безумное мечтанье! Все говорят, что нежно, навсегда Его ты любишь. Боже мой! Куда Влечет меня твое очарованье? ………………………………………… Таился я. Но зорким взором видит Любовник твой, как вяну я в тиши. Он подозрителен, и в глубине души Давно меня клянет и ненавидит. Ищу тебя наперекор судьбе, Ужасный путь отныне избран мною. Ужель проститься с жизнью молодою Там — ночь и смерть. Скорей, к тебе, к тебе!

IX. ОСЕНЬ [110]

Как скоро ты прошла и отшумела, Любви прекрасная весна! Пустеет сад, и скрылась Филомела, Все ночи певшая у моего окна. Всё, всё прошло. И рощи молчаливы, И пруд заглох. На берегу один Корзину из прибрежной ивы Плетет убогий селянин. Уже мороз сребрит скудеющие долы, И от селений синий дым Восходит ввысь. Поют; поют Эолы По рощам золотым. Молчи, душа, молчи! Любови, И песен, и ночей прошла пора. Пустынны небеса. Сверкает пруд. В дуброве Гудят удары топора. Морозен воздух, звуки гулки… О осень светлая, блести, блести! Простите, томные полнощные прогулки! И девы-розы, всё прости! Где поцелуи, клятвы и измены? Утех любви быстротекущий сон? Увяли вы, цветы моей Климены, В лесах шумит пустынный Аквилон.

110

Осень (с. 253). Эол — в греч. мифологии повелитель ветров, здесь: ветры. Аквилон — ветер в римской мифологии.

X. ПРИВЕТ ОСЕНИ [111]

Осень, здравствуй! Ты ли это, Долгожданная, пришла? В сердце льются волны света, В сердце, как в вечернем море, Улеглись прибои зла. Режа длинными тенями Злато бледное дубров, Встали над пустыми днями Очарованные зори Зазвеневших вечеров. Прикоснись к недавним ранам, Поцелуем исцели! Нежно-розовым туманом Очаруй в померкшем круге Холодеющей земли. Голубой воды сверканье, Зелень аира в пруду! В этот холод и сиянье, Как в объятия подруги, Ранним утром упаду!

111

Привет осени (с. 254). В. 1908. № 8. С. 16, № 7 в цикле «Сельская цевница».

XI. «С деревьев сняв лучом янтарным…»

С деревьев сняв лучом янтарным Две-три последние слезы, Каким победно-лучезарным Выходит солнце из грозы! И струй заголубевших трепет, По озаренным берегам Листов новорожденный лепет, Лягушьи трели, птичий гам, И солнца под ветвями пятна, И лиственная в рощах тень, Всё — первозданно, благодатно, И всё — как в оный первый день! Всё ожило: где — щебет птичий, Где песня раздалась в селе, Где свежий след ноги девичей На влажной впечатлен земле. Не божьего ли вожделенья Нисходит к смертным полнота? Какая нега утоленья Во всей природе разлита! Извечным жалимый желаньем То бог весенний, молодой Насытил плоть соприкасаньем И взгляд роскошной наготой. Проникни в смысл знаменованья! Пойми, что после гроз и бурь Целительней благоуханье И непорочнее лазурь.