И Вебер, и Шпейер остаются в истории как посолы нашего расширения на Восток, как инициаторы сближения с великими, но в тот момент слабыми нациями у Тихого океана. Мощное продвижение в эту часть Света Англии, Германии, Америки и России, политика самих дальневосточных наций способствовали нарастанию острых противоречий в регионе. Но такие люди, как Карл Иванович Вебер и Алексей Николаевич Шпейер, были воплощением новых мощных трансграничных и кросс-культурных влияний и взаимодействий. Благодаря таким, как они, начиналась эпоха глобализации.

…Поражение России в войне с Японией в 1904–1905 гг. означало конец ее влиянию в Корее. С 1905 г. Корея стала японским протекторатом, а с 1910 г. – колонией Японской империи [315] .

О дальнейшей судьбе Карла Вебера информации практически нет. Вернувшись в Россию, он продолжал служить и заниматься научной деятельностью. Но дата и место его смерти неизвестны.

Но это вовсе не означало ослабления интереса к дальневосточным делам. В Петербурге на самом высоком уровне следили за политическим и военным положением в регионе. Активными участниками формирования российского курса были великий князь Алексей Александрович, министр финансов С.Ю.Витте, военный министр А.Н.Куропаткин, министр иностранных дел В.Н.Ламздорф, министр внутренних дел В.К.Плеве, контр-адмирал А.М.Абаза. Все они приняли участие в одном из ключевых совещаний по корейским делам, которое проводил император Николай II 8 апреля 1903 г. [316]

Более того, с этой точки зрения начинает оцениваться европейская политика. Так, окружение российского императора считало необходимым заключение континентального политического соглашения между Россией и Германией для своего закрепления на Дальнем Востоке. Тогда бы Россия могла: 1) создать на Дальнем Востоке колониальную армию, не увеличивая имперских расходов на вооружения; 2) иметь все экономические выгоды от большей обеспеченности там русских интересов; 3) действовать на Востоке по соглашению с западными соседями; 4) самостоятельно создать благодаря этому выгодные и серьезные соглашения с восточными народами. А Германия могла бы: 1) свести до минимума риск всех европейских политических недоразумений; 2) усилиться на море военным флотом, что дало бы ей возможность обеспечить свой торговый флот и сообщения с колониями; 3) избавиться от тревожной перспективы постоянного возрастания военного бюджета, что очень важно для соображения внутренней политики, в особенности в виду социалистического движения; 4) обеспечить своей обрабатывающей промышленности сбыт товаров в настоящем и развитие его в будущем [317] .

Все ощущали – Дальний Восток будет оставаться ареной международного противоборства.

Но не только на дипломатическом поприще проявили себя иностранцы в освоении Россией Дальнего Востока. И «по эту сторону» границы – в Даурии, Уссурийском крае, Приамурье, Приморье, на Сахалине многие немцы отдавали свои силы службе Российскому государству.

Так, с 1856 по 1897 гг. из восьми генерал-губернаторов Восточной Сибири, которые в середине XIX века отвечали за управление дальневосточными землями, двое были немецкого происхождения – генерал-адъютант, генерал-лейтенант П.А.Фредерикс (с 1875 по 1880 гг.) и генерал-адъютант, генерал от инфантерии барон А.Н.Корф (с 1884 по 1893 гг.). Из семи военных губернаторов Приамурской области трое – контр-адмирал А.Е.Краун (с 1871 по 1875 гг.), контр-адмирал Г.Ф.Эрдман (с 1875 по 1880 гг.) и военный инженер генерал-лейтенант П.Ф.Унтербергер (с 1880 по 1897 гг.) были немцами [318] . Свою страницу в историю края вписал и Николай Львович Гондатти, шталмейстер Двора его императорского величества с итальянскими корнями, занимавший пост губернатора с 1911 по 1917 гг. [319]

Из двоих военных губернаторов г. Владивостока один был немец – контр-адмирал А.Ф.Фельдгаузен с 1880 по 1887 гг. [320]

После проведенной административно-территориальной реформы генерал-губернаторами Приамурья были генерал-адъютант, генерал от инфантерии барон А.Н.Корф (1884–1893 гг.), инженер-генерал П.Ф.Унтербергер (1905 – 1910 гг.), начальником штаба Приморского военного округа в 1905–1909 гг. был В.Е.Флуг [321] . Из трех начальников острова Сахалин один был немцем – Андрей Иванович Гинце, генерал-майор (1884 – 1887 гг.). С 1916 по 1917 гг. губернатором Сахалинской области был действительный статский советник Федор Федорович фон Бунге [322] .

Нужно сказать, что с административной точки зрения край находился в ситуации постоянных реформ. Не устоялись внутренние границы отдельных внутрироссийских территорий, не прекращались поиски наиболее адекватных форм управления этими огромными пространствами.

В целом региональное управление было в нашей стране относительно молодо. «Учреждение для управления губерний Всероссийской Империи» стало плодом деятельности Екатерины II. В 1775 г. она подписала этот документ, определивший новый характер взаимоотношений центральной власти и администрации на местах, меру ответственности «Центра и регионов», дало толчок для многочисленных последующих видоизменений управленческих структур на уровне губерний.

«Наместническое, или губернское, правление, состоявшее из губернатора и двух советников, являлось по мысли Екатерины, главой административной власти; правление управляло наместничеством и имело в своем подчинении все прочие административные органы наместничества; в качестве верхней административной инстанции у правления была частица надзирающей власти» [323] . Губернаторы, по мысли Екатерины, должны были быть не военной, а гражданской властью.

В последующем эти идеи трансформировались. Автором одной из губернских реформ уже начала XX века был министр внутренних дел Плеве. Он указывал в своей записке царю, что за вторую половину XIX века «в страшной мере увеличилось количество разного рода губернских органов управления»; «каждое десятилетие было свидетелем появления все новых и новых присутствий, комитетов, комиссий». В записке перечислялись эти примеры: питейное присутствие (1885 г.), лесоохранительный комитет (1888 г.), портовое присутствие (1891 г.), комитет попечения о народной трезвости (1894 г.), горнозаводское и фабричное присутствие (l 886, 1892 и 1899 гг.), промысловое (1898 г.)…

Вместо того, чтобы концентрировать власть на местах, «жизнь вела государство как раз в противоположную сторону и принуждало правительство создавать все новые органы в губернии».

«Исторически сложилось, писал В.К.Плеве, что ответственным правителем губернии следует быть губернатору, а раз требуется с него ответственность, то нельзя лишать его необходимых для того средств», а, следовательно, требуется: во-первых, освободить его от мелких обременяющих его дел, во-вторых, предоставить ему право участия в решении всех дел всех ведомств, за исключением суда и государственного контроля, в-третьих, учредить целый ряд новых непременных членов, в-четвертых, упразднить некоторые излишние коллегии, дабы не было в губернии глухого проявления протеста против начальника губернии, в-пятых, по отношению к местному самоуправлению следует предоставить губернатору право принимать «меры побуждения». в-шестых же, необходимо учредить губернские советы с особыми при них канцеляриями [324] .