Как раз начинались новости. Возбужденный ведущий, опираясь на сломанное дерево, взахлеб рассказывал о происшествии в парке. Баба Варя оторвалась от чашки и с интересом взглянула на экран. Там показывали погибшую девушку.

– Светка, ой, Светка! – закричала баба Варя. – Да что ж это такое делается!

Баба Варя – одинокая старушка, сухонькая, юркая и опрятная – жила в старом трехэтажном доме, в бедно обставленной однокомнатной квартире. Родственников, ни близких, ни даже дальних, она не имела, пенсию заработала крохотную, никаких накоплений не сделала, а потому подрабатывала в свои 78 лет уборкой подъездов соседнего дома.

Здесь-то, в подъезде, как-то осенью баба Варя и увидела коробку, в которой, съежившись, сидела грустная желтая собака, а к ней прижимались два маленьких черных комочка.

Сначала баба Варя покрикивала на собаку, что та носит на лапах грязь, но тем не менее подкармливала, приговаривая, правда, что «на всех собак еды не напасешься». А потом, через несколько недель, когда собака куда-то исчезла, забеспокоилась.

– Ничего, заберет вас кто-нибудь, – подбадривала уборщица щенков, напоив их молоком и укутав старой вязаной кофтой.

Но и спустя два дня щенки оказались на том же месте – ослабевшие и притихшие.

«До завтра не доживут», – вздохнула баба Варя, взяла щенков и понесла домой.

Щенки были черными, с желтоватыми мордочками, очень похожие друг на друга. Но отличия все же имелись – у одного оказались желтые носочки, а у другого такого же цвета пятнышко на хвосте.

– Ты будешь Мишкой, – объявила она дома щенку в носочках, – а ты, хвостатый, – Тишкой.

Мишка и Тишка доставляли бабе Варе много радости, но и хлопот немало. Сначала, когда они были маленькими, приходилось их часто выгуливать, постепенно приучая к самостоятельности. А потом, когда песики повзрослели и научились открывать дверь, пришлось не расставаться с тряпкой, ликвидируя грязные следы. Дверь то и дело хлопала, но баба Варя относилась к беготне спокойно – как животину на улицу не пустить?

Веселые и непослушные щенки превратились в веселых и послушных собак. Спали они на ковриках у входной двери. Попытались как-то раз разлечься на диване, так баба Варя их быстренько согнала веником. Не дело, чтобы всякое зверье на человеческих диванах разлеживалось, – таково было ее убеждение.

Что действительно изнуряло старушку, так это кормление собак. Прекрасный аппетит Мишки и Тишки соседствовал с отсутствием денег на то, чтобы его удовлетворить быстрым и легким способом, например, купить готовый корм.

Поэтому баба Варя не отходила от плиты – то варила подопечным уху из рыбьих голов, то придумывала из обрезков мяса подливку к макаронам, собаки от самих макарон нос воротили, а с подливкой проглатывали за одно мгновение. И кости для холодца беспрерывно отваривала, а ведь варятся они так долго!

Сама она одним только холодцом, можно сказать, и питалась, хотя не любила его совсем и по доброй воле ни кусочка бы не съела. Ладно, полезный он и дешевый, утешала себя баба Варя, зато собаки вон какие счастливые, когда мослы грызут.

Да не прочь она готовить, даже в удовольствие ей кулинарные хлопоты, если по холодку. Но ведь от плиты так пышет, что после нее любая жара на улице зимой покажется!

– Не нанималась я тут к вам поварихой, – ворчала баба Варя на собак. – Вы ж лопнете скоро.

А Мишка и Тишка только облизывались и виляли хвостами.

В ателье «Котсо» баба Варя впервые попала месяц назад, в июне. Шла как-то мимо с Мишкой и Тишкой, увидела вывеску и решила зайти прицениться, может, и сошьет она им куртешки какие на слякотную пору, чтоб не мерзли и животы не пачкали. И так ей в том ателье понравилось! Собаки и кошки ходят разнаряженные, в игрушках роются. А прохладно настолько, что сразу хочется чайку отведать из самовара пузатого – уж такого расписного, что и красок столько в природе не сыскать.

Особенно поразила бабу Варю комнатушка с надписью «Кафе», где вдоль стен стояли разноцветные пластиковые миски, чем-то доверху наполненные. Мишка с Тишкой заметались как ненормальные, не знали, какую миску выбрать, а потом уткнулись мордами в одну, красную, да так и не отошли, пока всю ее не опустошили. «Рагу из индейки» – гласила табличка возле миски. Дома-то собаки едят из старых эмалированных посудин, ясное дело, на красоту такую их сразу потянуло.

Ее очередь подошла через два часа. А хоть бы и через четыре, она бы не возражала. Два сериала успела посмотреть по телевизору диковинному. Баба Варя и представить не могла, что телевизоры могут быть такого размера и так четко показывать. У старушки тоже имелся телевизор, как без него, но мельтешил он то и дело и цвета какие-то все получались одинаковые – с красноватым отливом. Смотришь, например, на депутата какого важного, ясное дело, трезвым он пришел на заседание, а лицо все равно, как из бани.

Спросила она про куртешки, цену услышала да чуть в обморок не упала.

– Да я лучше себе драповое пальто на эти деньги куплю, – только и сказала баба Варя.

Но человек, что с ней разговаривал, Максимом Андреевичем его люди называли, не рассердился нисколько. Наоборот, Мишку с Тишкой похвалил:

– Симпатичные у вас собаки. Вижу, им индейка понравилась. Примите от нашей фирмы корм в подарок, – и кулек яркий протянул.

– Не нищая я, – отказалась баба Варя. – А вот за правду, что собаки симпатичные, спасибо.