Потом она еще раз заходила – узнать, не нужна ли в ателье уборщица. Не нужна, сказал ей Максим Андреевич, специальная фирма здесь убирает. И неожиданно предложил: «Приводите, если желаете, послезавтра своих собак на фотосессию. Если пробы окажутся удачными – станут они лицами нашей фирмы, а вы получите предложение о сотрудничестве».

Баба Варя сначала обрадовалась, потом испугалась и опять обрадовалась. И делать от волнения дома ничего не могла. Но поскольку делать все равно что-то надо было – не будет же она лежать, днем-то, она чай пила. Ведро, наверное, чая выпила.

Сама вроде радуется (вдруг Мишке с Тишкой повезет!), а сердце знай себе поднывает, – с какого такого перепугу повезти должно? Мишка с Тишкой у нее видные, что верно, то верно. Но ведь безродные псы-то.

А тут еще подруга, Антонина из пятой квартиры, поначалу волнения добавляла: «Подозрительно все выглядит, Варька. Тебя могут специально туда заманить, чтобы похитить на органы».

Но потом приятельницы поразмыслили и решили, что риск невелик: все-таки к восьмидесяти годам не так много органов оставалось здоровыми, чтобы на них польститься. А Антонина так еще и добавила: «Видать, и правда, глянулись ему твои собаки. А богатеям если что глянется, удушатся, но достанут».

Накануне фотосессии баба Варя искупала собак, взяв у Антонины шампунь-ополаскиватель для волос, – чтобы шерсть стала помягче и блестела. А на следующий день, прямо перед выходом, тщательно причесала. Она думала, что фотосессии бывают только у звезд шоу-бизнеса. Теперь вот выяснилось, что и у собак тоже.

Ох и стыда набралась баба Варя на фотосессии! Причем за одну минуту набралась. Как только увидела, что Мишка и Тишка стали зубами срывать с себя нарядные костюмчики, так сразу и ушла в соседнюю комнату, не в силах вынести такого безобразия. Так что фотосессия без нее прошла, а ведь как мечтала она посмотреть ее – от начала и до конца.

Вернулась баба Варя домой расстроенная – зря на удачу надеялась. И сразу спать легла, даже не поужинала. Нет смысла ей теперь за результатом идти – ясно ведь, что монстров таких грызливых ни в одно порядочное место не пустят.

Утром баба Варя накормила собак, выпила чаю и побежала в ателье.

– С вами, Варвара Пантелеймоновна, мы будем рады сотрудничать, если вам подойдут условия нашего договора, – сказал Максим Андреевич, и старушка заранее закивала изо все сил.

Бабе Варе предлагалось приходить с собаками в ателье один раз в неделю (в субботу или воскресенье, как получится) и проводить там несколько часов (или по самочувствию, а в ненастье можно не появляться). Посетители должны видеть, что имеют дело с серьезной организацией, у которой есть собственные «лица фирмы», которые действительно существуют, а не просто украшают собой рекламный плакат.

За все про все полагался оклад для бабы Вари и корм для собак.

Баба Варя, не слушая возражений, выбрала и субботу, и воскресенье, пообещав проводить в ателье целый день: «Иначе получится несправедливо: одни посетители увидят Мишку и Тишку, а другие – нет». На непогоду она решила внимания не обращать.

– Варвара Пантелеймоновна, главное – вы должны вести себя естественно, то есть делать то, что вам нравится, – подчеркнул Максим, – играть с собаками, читать журналы, смотреть телевизор, пить чай с выпечкой, чтобы и остальным посетителям захотелось последовать вашему примеру. В общем, чтобы им стало уютно и комфортно и появилось желание приходить к нам снова и снова.

«Мне и без всяких „лиц фирмы“ хотелось прийти снова и снова», – подумала новоявленная сотрудница и быстро прогнала мысль обратно, не хватало еще, чтобы она пришла в голову кому-то еще. Упустить такое хлебное место по собственной глупости – ни за что! Долгие годы она отдала грязной и безденежной работе, и сейчас, в старости, поймав птицу счастья, не собиралась выпускать ее из рук.

– Я всю жизнь проработала приемщицей стеклотары и всю жизнь только и слышала, что «Варвара Пантелеймоновна, да Варвара Пантелеймоновна», – важно заявила баба Варя. – Надоело! Называйте меня или баба Варя, или никак.

Александр и Максим с трудом могли представить себе, чтобы алкоголики, собирающие по урнам пустые бутылки, обращались к приемщице именно так, по имени-отчеству. Еще более невероятным казалось, что им удавалось его выговорить.

– Может быть, бабушка Варя? – попробовал изменить ситуацию Александр, ставший свидетелем разговора. – Звучит уютнее и вообще… Хотя до бабушки вам далеко, вы еще слишком молоды.

– Бабушка! Молодая! – с презрением воскликнула старушка. – Размечтался, мальчик… как тебя там?

– Александр.

– И не мечтай, Сашенька! Баба Варя или никак!

Они приняли ультиматум – что им еще оставалось делать?

Александру следователь сразу понравился – прежде всего своим нежеланием нравиться. Бегемот, конечно, и взгляд как у удава, но глаза умные и, если присмотреться, добрые.

– Сдаваться пришли, Александр Сергеевич? – неожиданно ухмыльнулся бегемот с умными глазами, с удовольствием заметив, что посетитель даже подскочил от удивления.