желательно определиться с порядком их озвучивания, и я сейчас

это делал – то-есть молчал. Доку же планы Владимира задели

ощутимо, и как менее меня сдержанный, он тут же ему ответил,

правда, не столь агрессивно, как мне хотелось бы:

«Можешь таскать свои камни и золото ковырять, только в

тюрягу передачи тебе носить мы не будем!»

«И не надо», - на удивление спокойно ответил Владимир, -

«я лучше в тюрьме посижу, зато дочь в институте учиться будет!»

Ну и как на эти слова ответить, как оценить выбор нашего

товарища?

Дока только вздохнул и махнул рукой; я же отреагировал

почти также:

«Спать ложимся. Сейчас у всех нас одни эмоции, вот завтра

на свежую голову хорошенько и подумаем».

За ночь никто ничего полезного не придумал, потому что на

этот процесс времени не оказалось – после двенадцатичасового

рабочего дня засыпали мы мгновенно, как только оказывались в

кроватях в горизонтальном положении. Дальше не реагировали

ни на какие звуки, не только привычные, вроде шума машины, но

и экзотические, когда в домик забирался еж и начинал топать по

полу не хуже слона, а Чапа норовил с ним сразиться. Да что там

топот – стрелять можно над ухом, и никто им даже не пошевелил

бы. Единственное, что будило стопроцентно и мгновенно - это

сигнал, подаваемый подвешенной на столб возле вагончика-

столовой железякой, когда Варя или ее сменщица колотили по

ней куском арматуры, приглашая всех на завтрак.

Сегодня вставали непривычно молчаливые и хмурые –

вечерние неприятные разговоры вспомнились каждому, как

только открылись глаза. Молча сходили в столовую и

позавтракали, так же молча разошлись по рабочим местам.

Геологу артели я вчера дела передал, и вместе с Владимиром

пошагал в карьер, к ожидающим нас зубилам и кувалдам. Успели

немного поработать, и Владимир отложил инструмент в сторону,

уселся на камень, прикурил сигарету и наконец-то его прорвало:

«Если все, что Серега тебе вчера рассказал правда – то и

нам пора перестать из себя святых строить.»

«Что в виду имеешь, каких святых?» - интересно услышать,

с кем Владимир в данный момент нас сравнивает.

«А таких, что о себе мало думают!» - в голосе приятеля

проявилась агрессия, - «Ты не понял, что сейчас каждый для

себя живет, ни на государство, ни на начальство не

рассчитывая? И нам нужно так делать!»

«Золото в артели воровать, что ли?» - напомнил я

Владимиру, что прекрасно мысли его понимаю.

«Своровать можно вещь чужую, не тобой созданную. А к

золоту в отвале мы отношение имеем прямое, и пока только

вкалываем, только надеемся честно заработать! Но если Серега

вчера не соврал, то расплачиваться с нами никто не рвется,

кроме Николая Игнатовича (рейтинг как поднял начальника!), а

кто и хотел бы – возможности не имеет!»

Ну и что ответить? Вчерашний разговор с геологом и меня

заставил задуматься. И было неприятно сознавать, что в словах

напарника, как бы они не нравились, что бы ни несли в себе

негативного и опасного, все же проглядывала возможность не

только повкалывать на «доброго» дядю, у которого в банке по

непонятной причине исчезают заработанные нами денежки, но и

кое-что поиметь для себя. То-есть, поступить как тот же банкир,

потому что другого выхода не остается. Жить-то на что-то надо?

Владимир, как я понял, выбор уже сделал, и не в пример

меня, угрызения совести его не мучили.

«Ты пойми», - продолжил он, - «мне и самому связываться с

золотом желания нет (как же нет, сколько вдвоем с Докой

уговаривали его им не заниматься!), но выхода другого не вижу.

Мне дочь в институт отправить не на что! И тебе сыну помогать

нужно, на стипендию сейчас разве что проездной на метро

купишь! Да если с нами в конце сезона не расплатятся – самим

жрать будет нечего!» - это с его стороны уже чистая агитация,

желание и меня привлечь к незаконным походам на рудный