отвал.

Я не знал, что и ответить. Отговаривать – уже не хотелось,

соглашаться с ним – не знаю как попозже, но сейчас не мог, язык

отказывался произносить нужные слова. Пришлось показать

нейтральное отношение к начатой в разговоре теме:

«Что нам делать дальше – и сам не знаю. Но точно одно:

торопиться не стоит. Поговорим вечером, что бы и Дока

присутствовал, вот тогда все и решим». И Владимира оставил

одного – отошел в сторонку, вроде что-то посмотреть по работе.

А на самом деле не хотел дальше неприятную тему продолжать.

Вечером в домике Владимир разговор начал уже в

присутствии Доки:

«И что за день надумал?» - обратился к нему персонально,

– «Дальше продолжим вкалывать непонятно на кого, или все же и

о себе позаботимся?»

Дока понял, о чем его приятель спрашивает, и засопел как

паровоз. Но ожидаемых мною слов осуждения намерений

приятеля заняться побочной деятельностью я от него не

услышал.

«Что молчишь?» - не отставал от него Владимир, - «Или

сказать нечего?»

Теперь Дока взорвался, да так бурно, что ласточки в гнезде

запищали:

«Есть чего сказать! Накроется артель медным тазом, если и

дальше дело так идти будет!» - Владимир, стоявший возле стола,

с испугу плюхнулся на кровать с открытым ртом, у меня же от

удивления стали круглыми как у совы глаза, но падать на кровать

не пришлось – я на нее уселся раньше, - «Один самосвал уже не

в работе, а за запчастью поехать не могу – в артели на нее денег

нет!» - так вот объяснил причину своего возмущения и замолчал,

продолжая зыркать на нас таким взглядом, словно мы и были

виновниками этих неприятностей.

Владимир, сидя на кровати закрыл рот, и лицо начало

расплываться в довольной улыбке:

«Вот я и говорю, что пора о себе подумать!» - это он

адресовал Доке, а дальше понес уже для всех знакомое, -

«Золотишком придется заняться, если не хотим зимой с голода

подохнуть! Мы же специалисты, геологи – так все организуем, что

комар носа не подточит! Хоть что-то поимеем, если при расчете с

деньгами кинут!» - это было уже знакомое мне открытое

побуждение и Доки к незаконной деятельности.

Раньше после таких слов следовало на Владимира

наброситься с разъяснением, что такого делать нельзя. Сейчас

же мы почему то промолчали, и даже отвели глаза, что бы не

смотреть в его сторону. Что он посчитал признаком скорой своей

победы, и давить на нас продолжил:

«Чего боитесь? Своим кадрам (то-есть «бандюкам»)

начальник разрешил на рудном отвале ковыряться, а мы что,

хуже?»

«Мы не хуже, мы – порядочней», - Дока шевельнулся на

своей кровати, - «Что делать то будем?» - это уже мне.

А что я мог предложить? Поддержать идею Владимира

заняться золотишком в рудном отвале ой как не хотелось, но……

я же ребят затянул в артель, значит в ответе и за их заработки,

которые сейчас под большим сомнением. Вот и отсиживался

молча, не находя что сказать.

А Владимир повеселел еще больше. Понял, наверное, что

за мысли в моей голове, как и то, что одолевают меня большие

сомнения в возможности прожить и заработать, соблюдая

законы, которые, как рассказал Сергей, нарушаются сейчас в

стране везде и всеми.

Забегая вперед, могу сказать, что самые ушлые, хитрые и

умные уже понимали, что скоро-скоро грядет этап дикого

капитализма, когда деньги решают все и оправдывают любую

подлость ради их получения. Для нас же, посвятивших себя

геологии, честность и порядочность считались в работе

главными, как обязательная основа получения положительного

конечного результата - выявление месторождения.

Но это было раньше, и совсем недавно. Новые же веяния,

даже если и не нравились большинству, все же делали свое

дело, разрушая прежние отношения между людьми невесть

откуда появившейся жадностью, завистью, необязательностью

вплоть до откровенного обмана. Вот и сидели мы, три старых