лагере стали двигаться помедленнее, делать остановки и

перекуры почаще. Что неудивительно: двенадцать часов

ежедневной тяжелой работы, без выходных – забирали все силы,

и за ночь они не восстанавливались полностью. Так что – подумал

о намеченной ночью охоте – хороший кусман мяса сейчас не

повредит.

Владимир за столиком в компании с Федей, бывшим

работником партии, завершал уничтожение полученной порции.

На нас бросил взгляд победителя – как мы, оценили его вклад в

комфортное утреннее пробуждение? Мы с Докой на это

синхронно улыбнулись и показали по большому пальзу.

Молодец, мол, так и дальше держи! И, получив в окошке свои

порции, заняли пустой столик в уголке.

В свободную минуту подошла Варя, присела рядом,

улыбнулась и шепотом доложила:

«Знаю, знаю, что на охоту собрались! – и я, и Дока разом

повернулись в сторону болтуна, а Дока и кулаком ему погрозил.

Владимир сделал вид, что нас не видит, а Варя захихикала:

« Ой, ребята, вы его не ругайте! Тихонько мне сказал,

попросил помочь, если с охотой получится. А я пообещала

никому ни слова».

«Все равно трепло, доверить ничего нельзя», - Дока

продолжал возмущаться. А Варя вскочила и побежала на

рабочее место – к окошку раздачи подошло два человека.

Владимир, что бы ни выслушивать в свой адрес много чего

«хорошего», подождать нас возле вагончика-столовой не

решился, и обнаружился уже в карьере, куда мне пришлось идти

в одиночестве. Бродил по дну котлована между буровых, колотил

под ногами камни, как я понял, в контуре рудного тела. И

заговорил со мной первым, в желании ускользнуть от темы

своего излишнего красноречия в столовой:

«Пока тебя не было, здесь поковырялся», - показал рукой

где именно, - «в одном месте руда хороша, с видимым золотом.

Через тройку дней до нее доберутся – по вечерам начну на отвал

ходить», - хорошо, что не палатку навещать по ночам, что ему

категорически запрещено. Ну а за тройку дней всяко может

случиться. Такого, что заставит Владимира вообще забыть о

золоте.

Через час, на первом перекуре, он попытался себя

реабилитировать, по поводу излишней утренней болтовни в

столовой:

«Зря на меня дуешься», - не просто бросил под ноги, а

щелчком придал спичке импульс движения в сторону и

проследил за ее полетом, - «Варюха была как убитая, вот и

попытался ее развеселить, мол на охоту вы идете, а если

получится - вдвоем с ней шашлыки заделаем, у меня и бутылка

для этого дела припрятана». Сделал несколько красивых

затяжек, как на публику: «Из-за тебя все, перестал на женщину

внимание обращать!»

Я слегка порозовел – в некотором роде Владимир был

прав. Но не в том, что касается моего к женщине отношения –

внимания ей я как уделял, так уделять и продолжаю. Но начал

побаиваться последствий интимной связи, после одного

разговора. Как то поинтересовался, не боится ли она попасть в

интересное положение, я же не предохраняюсь. В ответ Варя

рассмеялась:

«Все мужики рады, если в этом деле женщины к ним

претензий не имеют, а ты переживаешь!» - и показушно

погладила мне голову, - «Не бойся, все будет в порядке!»

«Ну а вдруг?» - не успокоился я, - «Что делать будешь?»

«А ничего!» - Варя засмеялась, - «Где я еще такого

мужчину найду, умного и красивого, что бы отцом моего ребенка

мог стать!»

Вот здесь я испугался. Одно дело простой необременительный

роман, который с закрытием артели кончится и с женщиной

мы вряд ли больше увидимся, другое – стать отцом ребенка,

 о существовании которого могу и не узнать.

Тогда я промолчал, но слова Вари вспоминались и

вспоминались, а настроение мое по этой теме падало и падало.

Мысль о возможном внебрачном ребенке меня убивала! И тем,

что он мог появиться, и тем, что непонятно кто будет его

воспитывать. Женщина в одиночку – ничего хорошего, появится

отчим – вообще непредсказуемо. Так что для меня – никаких