– Я благодарен брату, - говорит царь.

Купцы кланяются и, пятясь, выходят из зала.

Мальчик и его слуга входят во дворец. Стража у ворот низко кланяется, приговаривая: "Ваше высочество". Мальчик проходит, не оглянувшись.

Галерея перед входом в тронный зал. Купцы выходят из дверей. На галерее стоят, ожидая их, слуги и охранник. Рядом с ними - придворная дама. Дама кланяется:

– Моя госпожа желает вас видеть. Следуйте за мной.

Купцы спускаются вслед за придворной дамой по ступеням. Идут вдоль дворца, заворачивают во внутренние дворы. Мощеная дорожка подходит к внутренней стене, в ней круглая арка, за аркой виден сад. Они входят.

Сад маленький, но посередине его декоративный пруд, а посреди пруда - беседка, к которой с трех сторон подходят поднятые над водой дорожки, на одной из них выгнутый мостик. Дама ведет купцов на мост. Сопровождающие - слуги и охранник - остаются на берегу пруда.

Покои царицы, старшей жены государя Онджо. Цветные занавеси, золоченое дерево, роскошные вазы, шитая золотом скатерть на столе. Царица молода, очень хороша собой. Цветные шелка, замысловатые шпильки в волосах. Она нервничает. То садится к столу, то вскакивает.

Из-за двери женский голос:

– Его высочество царевич Тару здесь, ваше величество.

Царица вскакивает.

Входит мальчик, за ним следом слуга. Мальчик, кланяясь:

– Здравствуйте, матушка.

Царица:

– Негодник! Где ты был? Почему я должна искать тебя?
– подходит ближе, гневно смотрит на слугу. Размахивается, влепляет ему пощечину: - Так-то ты следишь за его высочеством! Почему ты позволяешь ему бегать невесть где!

На покрасневшей щеке слуги ссадина от царского перстня. Мальчик косится на слугу, глаза виноватые. Слуга низко склоняется:

– Виноват, государыня, велите казнить...

Царевич:

– Он не виноват, матушка, я потихоньку ушел! Там прибыл караван с севера, я хотел посмотреть...

Царица:

– Когда же вы повзрослеете, ваше высочество! Когда же вы поймете, что вам нечего делать среди черни? Сколько еще я должна краснеть за ваше поведение? Смотрите, у вас грязь на подоле и царапина на щеке!
– слуге: - Что стоишь? Приведи лекаря! Его высочество ранен!

Царевич, протестуя:

– Матушка, это же ерунда...

Царица:

– Боги, боги, за что караете? Ваше высочество, вы могли пораниться сильнее. Вы могли заразиться. Вы могли умереть!

Царевич, потупясь:

– Простите, матушка, я больше не буду... Не надо лекаря...

Царица вынимает из рукава платок и прикладывает к поцарапанной щеке. Нежно:

– Я же волнуюсь, сын мой. Вы должны понимать. Пожалуйста, больше не убегайте. Хорошо?

Царевич, взглянув на разбитую физиономию слуги, с тяжелым вздохом:

– Хорошо, ваше высочество.

Беседка над прудом. В беседке накрыт стол, расставлены мисочки со сластями, по боковой дорожке служанка несет поднос, на нем чашки и чайник.

За столом сидит женщина - явно важная дама. Ей шестьдесят, но выглядит она моложе, в черных волосах - седая прядь, лицо худощавое и несколько суровое. Наряд шелковый, но не бьет в глаза роскошью. Просто красивое платье.

Входят купцы. Женщина встает легко, как молодая, идет навстречу предводителю.

Купцы кланяются. Женщина:

– Здравствуй, племянник! Давно не виделись, - оглядывает его, чуть ли не вертит.
– Хорошо выглядишь. Вижу, торговля процветает.

Предводитель купцов, кланяясь:

– Да, дела идут неплохо, тетя. А это мои помощники.

Помощники кланяются тоже.

– Я Кёльсан, госпожа.

– Я Чинмо, госпожа.

Тетушка кивает, возвращается к столу, садится. Показывает жестом на табуреты. Купцы усаживаются, первым, непринужденно - Ёнган, затем, стесняясь и робея - Кёльсан и Чинмо.

Входит служанка с подносом, выставляет на стол чашки с крышечками, чайник, еще какую-то посуду. Госпожа жестом отсылает ее, служанка, пятясь, уходит.

Тетушка:

– Ну, рассказывай.

Ёнган, поклонившись:

– В Когурё сейчас спокойно, тетя, но полагаться на Пуё нельзя. Вы же знаете царя Тэсо. Он не забывает обид, и, хотя его обидчик скончался десять лет назад, продолжает строить козни и лелеять коварные планы. Само существование Когурё обижает его. Впрочем... вам это, наверное, теперь не очень интересно, госпожа.