Тетушка:

– Почему же, мне как раз очень интересно. Значит, у Когурё, как всегда, проблемы на севере, выходит, царь Юри не смотрит на юг. Понимаю. А что в Лолане? С тех пор, как наш союз с Лоланом распался, до меня редко доходят новости... И скажи мне, откуда ты привез соль. И кстати, почем она нынче?

Ёнган:

– О чем сначала - о Лолане или о соли?

Тетушка смеется.

– Давай сначала про соль.

Уже темнеет. Купцы возвращаются из дворца, идут по городу к постоялому двору.

Ёнган:

– Ну, Чинмо, видел ли ты сегодня великого человека?

Чинмо, неуверенно:

– Царь?

Ёнган и Кёльсан одновременно прыскают.

Кёльсан:

– Я же говорил. Продул! Не забудь отдать рубины.

Чинмо:

– Ну ладно, если не царь, тогда кто? Тот генерал в доспехах?

Кёльсан:

– Какой еще генерал? Там был генерал? А, в самом деле, был какой-то.

Ёнган:

– Ты снова не угадал, Чинмо. Сколько тебе лет? Восемнадцать?

Чинмо:

– Уже девятнадцать! При чем тут это?

Ёнган:

– Молодой, глупый. Я вовсе не про них, я про царицу-мать.

Чинмо:

– Э?

Кёльсан хлопает его ладонью по лбу.

– Вот же дурень. Тетушка господина Ёнгана. Это же царица-мать, госпожа Сосоно.

Глаза Чинмо округляются, рот раскрывается, ноги останавливаются.

– Царица-мать? Госпожа Сосоно? А... царь Онджо... брат царя Юри... Когурё... Чольбон... Госпожа Сосоно?!

Ёнган:

– Угу. Моя досточтимая тетушка, царица Когурё, женщина, основавшая три царства. Милая женщина, правда?

Кёльсан, протягивая руку ладонью вверх:

– Рубины гони.

2 серия

Вире, царский дворец. Через двор неторопливо идет в сопровождении свиты из служанок старшая царица. С ней рядом - ее сын Тару. Они прогуливаются и мило беседуют.

Царица:

– Вам нравятся ваши тренировки с генералом Хэ?

Тару, с энтузиазмом:

– Да, ваше величество! Представляете, я вчера победил одного солдата из охраны, генерал сказал: молодец!

Царица улыбается, видно, что она сомневается в честности этой победы, но все равно гордится сыном.

– А скажите мне, сын мой...

Тут навстречу таким же неспешным прогулочным шагом выходит еще одна процессия. Это вторая царица, и с ней идут двое ее детей, оба младше Тару - мальчики примерно восьми и шести лет.

Старшая царица глядит на младшую, и выражение ее лица меняется. Больше в нем нет ничего милого. Надменность и раздражение. Но фразу, обращенную к сыну, она завершает, почти не запнувшись, - хотя, похоже, сперва она хотела спросить о чем-то другом.

– ...не пора ли вам на урок к господину Чинсо?

Тару поднимает голову, взглядывает на мать. Похоже, она не ждет ответа. Она не глядит на сына - она не сводит глаз с младшей царицы.

Младшая царица вежливо склоняется. На ее лице - мгновенная злоба, но когда она поднимает голову, злобы нет и следа. Зато есть сладкая улыбка.

Младшая царица:

– Как поживаете, ваше высочество?

Старшая царица, ледяным тоном:

– Благодарю вас, превосходно. А вы, гляжу, оправились после выкидыша, ваше высочество.
– Звучит это примерно как "жаль, что ты не померла, но ребенком меньше - и то хорошо".
– Как здоровье царевичей?

Младшая улыбается еще слаще:

– Вашими молитвами, ваше высочество, царевичи здоровы.

Кажется, ненависть висит в воздухе. Царевич Тару ее замечает, младшие - нет. Тару с тревогой переводит взгляд с одной царицы на другую. Его брат - тот, который постарше - здоровается:

– Рад вас видеть, хённим!
– и видно, что в самом деле рад.

Тот, который самый младший:

– Хённим, а сделаешь мне лодочку, как прошлый раз?

Тару:

– Конечно, пойдем...

Похоже, он рад поводу сбежать куда подальше и увести братьев, но улизнуть не удалось.

Старшая царица вмешивается:

– Вы забыли, ваше высочество, вам сейчас на урок.

Тару:

– Но я ненадолго, матушка, я только сделаю лодочку для Ёру...

Его мать:

– Нет, ваше высочество, не сейчас. Вам пора. Идемте.

Царицы раскланиваются, и процессии расходятся. Маленький Ёру оглядывается на Тару. Младшая царица, с раздражением:

– Незачем вам с ним играть. Он слишком большой, ему с вами неинтересно.

Ёру:

– Нет, мама, ему интересно, интересно!