— Да, — решительно кивнула я, и все зааплодировали. В том числе Гектор и его товарищ.

— Гвардейцы! — позвал Средний.

Они тут же подошли.

— Откройте решетку. Дадим возможность жениху поцеловать невесту.

Гектор тут же кинулся выполнять, бросив мне на ходу: "Поздравляю, сеньорита!"

Когда все приятные моменты были закончены, мы вновь заняли места напротив экрана, держась за руки.

— Продолжим. Итак, решением суда семиугольника смертный приговор в отношении Даймонда

Баума отклонен, — заявил Средний творец. — О чем все участники будут поставлены в известность.

Я крепко сжала руку Даймонда. Мне хотелось плакать от счастья, но я сдержалась: еще не все.

— По закону в этом случае смертная казнь заменяется пожизненным заключением. Но в связи с поданным креадором Бренной Рейлис прошением…

Я вздрогнула. Я больше не контролер! Теперь я креадор, как и должно было быть.

— … О создании альтернативного мира и дальнейшем наведении моста между обоими мирами, вынесение приговора откладывается на срок, необходимый для названного действия.

Я искоса взглянула на Даймонда: он был поражен. Потом повернулся ко мне: — Ты уже все решила? Бренна, послушай, ты не должна…

— Мы обязательно поговорим об этом. Сразу после свадьбы, — пообещала я.

Даймонд замолчал и уставился в пол, мрачно разглядывая носки ботинок.

— Решением Лиги Даймонда Баума освободить из-под стражи. Солдаты Независимой гвардии с этой

минуты освобождаются от несения службы. На необходимую подготовку к миротворению у вас всего сутки, Бренна. Желаем удачи!

Гвардейцы вновь бросились открывать решетку, экран погас, а я, встав, почувствовала такое облегчение и, одновременно, слабость, что рухнула на руки подбежавшему Даймонду. Он поднял меня и понес.

— Уйдем отсюда, любовь моя. Здесь слишком душно.

На улице мне стало лучше, и я попросила опустить меня на ноги. Рука об руку мы вошли в дом, а нам навстречу бросился Оттавио.

— Бог мой, сеньор! Сеньора Бренна! Как я счастлив! Значит ли это, что…

— Готовься к свадьбе, Оттавио, — устало перебил Даймонд, сдавая меня с рук на руки подскочившей

Паоле. — Времени у тебя — до вечера. А я — в душ.

Свадьба была скромной. У креадоров нет обязательного обряда — они могут жениться, используя какие угодно обычаи, даже дикарей каменного века, если это соответствует традициям их мира.

Мы венчались. Я стояла перед алтарем в фате и белом платье, Даймонд — в костюме. Свидетелями были Оттавио и Паола — кто же еще. Нашлись и кольца, и букет невесты, который я бросила, стоя спиной. Кажется, Паола поймала его — а может, подобрала с пола, какая разница. Все равно других претенденток не было. Если у меня ничего не получится — у нас ничего не получится — то и ей этот букет не пригодится. А мы, творцы, будем вечно сожалеть о тех, кого не спасли.

Наш поцелуй перед алтарем был долгим и страстным, какой не положено совершать в церкви. Но я знала, что следующий будет нескоро.

Если вообще будет.

После церемонии нас ждал праздничный ужин. Горели свечи, я смеялась, Даймонд улыбался мне, но при этом я видела беспокойство в его глазах: он ждал разговора.

Бедный Даймонд. Мой креадор. Как мне не хочется оставлять тебя.

Наконец я шепнула ему, что иду наверх, в спальню, чтобы подготовиться. Он улыбнулся с такой радостью, что на миг я испытала укор совести. Но лишь на миг. Есть вещи, между которыми нельзя делать выбор: они неравнозначны.

Обняв своего мужа, я вышла из зала.

Когда Даймонд Баум поднялся в спальню, надеясь застать там молодую жену, на кровати его ждала лишь записка. Полный нехороших предчувствий, он схватил листок и развернул его.

"!

Когда ты прочитаешь эти строки, я уже буду в дирижабле, уносящем меня в Боскву…"

Креадор вскочил и с письмом в руке рванул вон из комнаты, по лестнице вниз, крича: Оттавио! Машину, быстро!

Конечно, сеньор, — пробормотал Оттавио, ринувшись выполнять поручение.

Через две минуты они уже сидели в автомобиле, Даймонд за рулем, дворецкий рядом с ним.

Зачем ты ее отпустил, почему не сказал мне? — с горечью твердил Даймонд, давя на газ.

Простите, сеньор, я не знал, я думал… Сеньора сказала, что это сюрприз…

Кто я такой, чтобы просить у меня прощения, — пробормотал Даймонд, мча по дороге.
–

Распоследний идиот — как всегда, впрочем.

… Когда они вырулили к причальной вышке, то увидели высоко в небе лишь серебристую точку.