— Да во имя ее святейшества Мракотени, — закричал на все озеро вампир, — судьба, за что мне эти испытания? Почему запрещен брак вампира и человека? За что?!

Ответом на его обращенные к чему-то нематериальному вопросы послужило эхо, почти в точности возвратившее слова дворянина ему же и обратно с другого конца водоема. Так и не успокоившись и не разобравшись в себе, разгорячившийся Алес вновь погрузился под воду и на протяжении долгого времени не показывался у поверхности, а потом всплыл у противоположного берега.

Не выходя из воды и оставаясь в ней по пояс, вампир поднял голову и, устремив свой взор к необъятным просторам галактики, стал медленно рассматривать светящиеся точки — звезды, только-только появляющиеся на стремительно темнеющем небе. Внезапно среди полнейшей тишины, нарушаемой лишь стрекотом кузнечиков да щебетом еще не уснувших пташек, воспевающих жизнь на толстых ветвях вековых деревьев крепости, раздался едва слышимый звук торопливых неровных шагов.

Опустив голову Алес посмотрел на тропинку, тонкой струйкой тянущуюся среди лугов, бывших некогда плодородными полями, возделываемыми сотней, а то и больше рабов семьи Атласских, дворянин увидел маленькую точку, отчаянно желающую добраться до озера в кромешной тьме, не видя ни пути, ни направления.

— Казнить нельзя помиловать, — грустно огласил свою мысль вампир. — А запятую пусть ставит Мира.

Вернувшись обратно, он покинул приятную прохладу воды и, ступив голыми стопами на горячую землю полянки, на которой оставил свою одежду и где до этого провел весь невыносимо жаркий день, прислонился спиной к шершавой коре дуба, решив немного передохнуть после стремительного заплыва, чтобы в любую секунду суметь помочь уже, судя по топоту, бегущей к нему девочке.

— Господин, — внезапно полянку озарил крик малышки, тут же замолчавшей от страха перед сгущающейся тьмой. — Г-господин?

— Тише, — откуда-то сзади раздался спокойный голос прыгающего на траве, пытаясь высохнуть, вампира, — не кричи.

От неожиданности Мира вздрогнула и, испугавшись, упала на колени, тщетно пытаясь отдышаться после невероятного марафонского забега. Заметив ее состояние, Алес перестал прыгать, тихо подошел к девочке и упал с ней рядом, только на спину, закрыв глаза, желая вдоволь насладиться тишиной окружающего его леса.

— Зачем бежала? — осторожно поинтересовался он.

— П-простите, — кое-как выдавив из своего окаменевшего от страха горла, ответила малышка, — я спешила к вам, потому что боюсь темноты… По крайней мере, боюсь, когда остаюсь одна наедине с ней.

— Но что может быть страшного во тьме? — удивившись, спросил вампир.

— Я… Мне кажется, что вокруг меня, во мраке, ходят какие-то ужасные монстры, готовые наброситься на меня и разорвать на куски, — более спокойно сказала уже насытившаяся мокрым воздухом малышка и кашлянула, подавившись новым глотком.

— Как же это по-детски, — Алес рассмеялся, но несмотря на это, поспешил успокоить девочку, взяв ее за руки и опрокинув на себя.

— Господин, что вы… — прокричала Мира, падая на своего хозяина.

— Прости за резкость, — приобняв лежащую у него на груди девочку, извинился вампир.

— Господин, — малышка не сопротивлялась, а с радостью приняла объятия дворянина, облаченного только в простое шелковое нижнее белье, все же чувствуя некий дискомфорт, — почему на вас нет одежды и… почему ваше тело такое… мокрое?

— Я купался, — без какого-либо стеснения произнес Алес, лишь сейчас заметивший, что рабыня намочила прекрасное одеяние «Черного лебедя», прикоснувшись к телу хозяина. — Не хочешь тоже?

— Простите, — Мира опустила глаза и уставилась туда, где простиралась водная гладь озера, — но у меня нет купального белья.

— Ой, совсем забыл, — выругал себя вампир. — Это не твоя вина. Все-таки я твой господин, и моя задача была позаботиться об этом.

— Но что же мне теперь делать?

— Тебе? Ничего. Ну или… подожди, пока я оденусь, — снимая с себя девочку ответил на ее вопрос дворянин. — Хотя, ты можешь искупаться в этом, если конечно не боишься порвать платье, зацепившись о дно.

— Я не могу, — грустно ответила севшая на прибрежный песок малышка. — Эта вещь — ваша память о сестре…

— Память о моей сестре — это ты, — перебил ее Алес, одевая свои любимые парадные шорты, которые считал парадными лишь он сам.

— Я все равно не могу, — покраснев от комплимента сказала малышка. — Пусть тогда это платье будет моей памятью о вас.

— Обо мне? — Алес удивился. — Но что со мной может произойти?

— Господин, простите мне мою любознательность, но я узнала у Марее, что вы скоро возвращаетесь в столицу для продолжения