Я не знал, как помочь ей, да и чем тут вообще можно было помочь. Сару не переубедить. Она теперь всю жизнь будет винить только себя. И профессора Стоуна, давшего однажды надежду на новую жизнь, таким как я и Аманда.

Мне ничего не оставалось, как попрощаться, пообещав позвонить. Я спешил домой, пока боль не усилилась.

Такси я вызвал уже на улице. Не хотел находиться здесь даже каких-то лишних пять минут.

Уже через полчаса я должен был быть дома. Но все мои надежды оказались напрасными, когда мы остановились, и в лобовое стекло я увидел вереницу машин перед нами.

– Что это там?
– спросил я у водителя.

– Да черт его знает! Авария, может. Все же торопятся. Будто на тот свет боятся опоздать.

Машина двигалась очень медленно, в отличие от нарастающей боли. Меня не покидало ощущение, будто в голове кто-то живет, и каждый раз придумывает разные способы напомнить о себе. На этот раз казалось, что этих кого-то там несколько, и они все одновременно стучат маленькими молоточками по моему мозгу, пытаясь разбить его на мелкие кусочки. Чем быстрее они стучали, тем сильнее мне хотелось кричать.

Я изо всех сил давил руками на виски, периодически постукивая по ним пальцами, надеясь, что меня услышат и прекратят издеваться.

Но им это, вероятно, доставляло удовольствие, и останавливаться они не собирались. Я закрыл глаза, упиревшись головой во впереди стоящее сидение, и снова стал молиться, чтобы выдержать все это и быстрее добраться до дома.

– Дэн?
– почувствовал я, как кто-то дотронулся до моего плеча, и вздрогнул.

Открыв глаза, я увидел ее. Это снова была Эмили. Она словно живая сидела вместе со мной на заднем сидении.

– Как ты сюда попала?
– испуганно спросил я.

– Какой же ты зануда! Ты все время задаешь один и тот же вопрос.

– Потому что ты никогда на него не отвечаешь, - со злостью сказал я.
– Уйди и оставь меня в покое!

– Но я не могу уйти. И не хочу. Я хочу жить, а ты все время пытаешься меня убить!

– Что за бред, Эмили? Я даже не знаю, что тебе от меня нужно и кто ты вообще такая!

– Неправда... Ты не можешь не знать самого себя...

Последние слова я не расслышал. Ее голос заглушил пронзительный сигнал машины. От неожиданности я подпрыгнул на месте и уставился на водителя.

– Проклятое животное!
– выругался водитель.
– Черт знает, откуда берутся эти кошки!

Выдохнув, я снова повернулся к Эмили с просьбой повторить сказанное, но ее уже не было. Усмехнувшись, я мысленно назвал себя идиотом, вновь поверившим видению.

Шум голове утих. Стучали только два молоточка в висках, но я уже не обращал на них внимания.

Весь следующий день я провел дома перед телевизором, в который раз обдумывая свою жизнь, и пытаясь найти то, ради чего стоит жить. Если бы мне за это платили, я бы уже стал миллионером.

Мой внутренний голос выдавал мне идею за идеей. Я даже не успевал, как следует обдумать ни одну из них.

На мое предложение все бросить и уехать в тихое немноголюдное место, он просто покрутил пальцем у виска. Впервые он был серьезен и заявил, что, если я хочу убежать от всего, то могу делать это хоть сейчас. Вот только отсидеться не удастся. Рано или поздно все равно придется вернуться и решить, что делать дальше.

Я настаивал, что это можно сделать на расстоянии, а потом вернуться и начать действовать. Но он и слушать не хотел, пытаясь доказать, что ему лучше знать. Я не стал спорить, привыкнув к тому, что он вечно меня учит и в чем-то упрекает. Прям, как Эмили.

Весь день я провел на таблетках, боясь даже допустить появления боли. Страх и ее ожидание сводили меня с ума.

Вечером несколько раз пытался дозвониться до Сары, но она снова не отвечала. Лишь написала сообщение, что ждет меня завтра на похоронах. Это было словно приглашение, от которого очень хотелось отказаться.

Мысль об этом вызывала у меня жалость к Аманде, которая, как и я хотела быть счастливой, начать жизнь заново, избавившись от всего, что ненавистно. И я искренне надеюсь, что были хотя бы несколько дней, когда она с уверенностью говорила, что счастлива. И не просто говорила. Чувствовала. Потому что теперь за нее будут чувствовать другие. Будут чувствовать боль, страх и ненависть к жизни за то, что она отняла у них Аманду, а у Аманды отняла жизнь.

На кладбище мы приехали раньше всех. Как бы глупо и странно это не звучало, но мы боялись опоздать. Втроем с Саймоном и Троем мы сидели в машине у ворот, разделявших мертвых и живых, и каждый, молча, смотрел в окно, где ветер то поднимал, то опускал мусор, поднятый с земли. Да и о чем нам было говорить. Любая тема была бы неуместна.

Мне интересно было, о чем они думают. Не жалеют ли меня, боясь, что однажды и со мной случится то же, что и с Амандой, как злой рок, преследующий исцеленных от самих себя.