Шрифт:
Книппердоллинк (кричит). Покажись, Господь, покажись, чтобы я ощутил твое присутствие! (Пристально смотрит вверх.)
Бокельзон. Ну и?
Книппердоллинк. Нет ответа.
Бокельзон. Попытайся! Шепни мне, Господь, шепни! Это всегда помогает.
Книппердоллинк. Шепни, Господь, шепни и утешь меня! (Долго смотрит вверх.)
Бокельзон. Звучит впечатляюще.
Книппердоллинк. Ничего.
Бокельзон. Действительно. Лишь треснувший навес над сценой и луна светит сквозь облака. Возгреми, Всемогущий, возгреми!
Бокельзон. Всемогущий!
Книппердоллинк. Возгреми, Всемогущий, возгреми и повергни меня в прах за грехи мои!
Бокельзон. Великолепно. Действительно, ощущение полного отчаяния. Поздравляю.
Книппердоллинк. Бог молчит. (Смотрит вверх.)
Бокельзон. Чем ему вам ответил?
Книппердоллинк. Вокруг ничего, кроме пустой сцены.
Бокельзон. А ничего другого и нет.
Книппердоллинк. Я пропал.
Бокельзон. Славься, твое отчаяние, о несчастнейший из моих подданных, оно ограничивается проблемой религии и не переходит в политические требования. Ты достоин носить за мной шлейф и танцевать со мной на сцене театра епископа.
Они начинают танцевать.
Бокельзон.
Эй, ленивая падла, чья рота жирна, Я тебя вопрошаю, рябая луна: Хорошо ли из кресел небесных видна Тебе — набок корона и мантии грязь, Когда я здесь танцую, сам Бокельзон князь?Книппердоллинк.
О, из мертвого камня, ты — лунный колос, — И дыханье твое — как по коже мороз. Я в сиянье твоем, словно загнанный пес. Все танцую, и ноги едва волочу, И покорнейше шлейф этот алый тащу.Бокельзон.
Я в лейденском театре был на роли Третьей — в списке папаши героя.Книппердоллинк.
И вконец обнищал, о несчастнейший я, Когда долг не вернули мне злые князья.Бокельзон.
В Мюнстере у Эгидия ворот Воодушевлял я стихами народ.Книппердоллинк.
Я с желудком больным своим после застолья Воспринять могу только Писанье Святое.Бокельзон. Ты говоришь стихами, несчастнейший из моих подданных, ты говоришь стихами!
Книппердоллинк. От отчаяния, лишь от отчаяния.
Бокельзон.
А я питомец муз! Лишь к совершенству в творчестве стремлюсь! За это — злата звон и дев краса — Все мне! Так повелели Небеса.Книппердоллинк.
Отныне, отринув богатство, я Страх Обрящу лишь Божий в отхожих местах.Бокельзон.
Использовав злобу христиан, Бокельзон, Сумел я обгадить сей Новый Сион.Книппердоллинк.
Опозорена дочь. Сам во вшах и дерьме. Слышу: красные крысы крадутся по мне.Бокельзон.
Здесь, под крышей небес, потанцуем немножко.Книппердоллинк.
Друг за другом бежим, как за кошкою кошка.Бокельзон. Такие же грациозные.
Книппердоллинк. Такие же быстрые.
Бокельзон. Такие же горячие.
Книппердоллинк.
Повисла луна колесом над землей. И скоро я также повисну, и в злой Почувствую пытке я каждый зубец, И вот — четвертуют меня под конец.Бокельзон.
Луна! О как ты золота, пышнотела, От прелестей этих твоих обалдел я. Летит к тебе страсть моя — за облака, И похоть моя — словно ярость быка. Иди, дрянь, сюда! Не валяй дурака!