Отодвинув несложную задвижку, я нос к носу встретилась с Клёном.

Воспользовавшись моим замешательством, он мягко отодвинул меня, проскальзывая внутрь.

— Попалась, неугомонная волшебница, — прошептал он, закрывая за собой дверь и подходя ближе.

— Я чуть-чуть совсем, — попыталась оправдаться я, но это не спасло.

— Будь рядом сильный маг или кто-то подобный мне, ему бы и этого хватило.

Натолкнувшись спиной на слегка влажную от пара стену, я замерла под его взглядом и упёрлась ладонями в плечи мужчины. Он склонился, касаясь моих губ в нежном поцелуе.

Голова сладко закружилась от нахлынувших эмоций. Но Клён слегка отстранился.

— Доверяешь мне? — шепнул он прямо в губы.

— Иначе мы бы и не выбрались с болот.

И тут меня посетила странная мысль. А ведь никто даже не спросил меня о том, что там случилось. И непонятно, очередная ли это прихоть болотной девы или же впечатления от сожженной деревни так повлияли на мужчин.

— Я не смог последовать за тобой тогда. Та, с кем ты столкнулась, оказалась слишком сильной, — вдруг произнёс Клён и я ощутила, что он до сих пор не простил себе этой слабости.

— Ты не виноват. Она здесь от создания мира. Ей скучно и если бы не ты, то я навсегда осталась бы её игрушкой. Только стремление остаться с тобой вернуло меня обратно.

Клён аккуратно заправил ещё влажную прядь волос, убрав её с моего лица

— А мне всё сильнее кажется, что твой свет слишком важен для этого мира. И он не отпустит тебя просто так. Никогда… Знаешь, это забавно, но я почти испытываю ревность, — он сделал такое серьёзное лицо, что я не смогла сдержать улыбки.

— Тогда мир должен меня простить, но я от тебя не откажусь.

— Тебя не тронули слова Канера сегодня?

— Немного, — я тяжело вздохнула и не выдержала. — Кто-то относительно недавно просил меня не усложнять.

— Обстоятельства изменились.

Тут на мой отвлечённый его близостью разум снизошло озарение. Неспроста завёл он этот разговор о доверии. И вообще подозреваю сильно, что демонам не свойственны сентиментальные разговоры. А если уж они и говорят о чём-либо подобном, то за этим скрывается иная подоплёка.

— Чего ты хочешь?

— Сделать то, что не позволит мне потерять тебя.

— Привязать или приковать кандалами? — я улыбнулась, но выражение лица у Клёна было таким, что улыбка погасла сама собой.

— Почти. Я хотел провести этот обряд позже…

От тона его голоса у меня внутри что-то больно кольнуло.

Неужели я настолько эгоистична, что даже не задумалась о его чувствах в тот момент, когда я исчезла на болотах?

Стало ещё больнее. Настолько, что я не выдержала. Даже не дала ему возможности договорить, подобрав правильные слова, и выпалила:

— Сделай это когда посчитаешь нужным, Клён.

— Тише, — прошептал он со странной усмешкой. — Перебудишь же всех.

Я с досадой закусила губу и несильно ударила его по плечам, прошипев:

— Ты невыносим!

— Мне кажется, ты несправедлива, — он лукаво подмигнул мне, проведя пальцами по обнажённой коже шеи и ниже к груди, так как моя рубашка была почти не застёгнута. — Невыносимо стоять тут рядом с тобой и просто беседовать, когда хочется совсем другого.

Его вторая рука легла на моё бедро, и я сорвалась. Обняв мужчину за шею, не давая больше отстраниться, сама прильнула к его губам, слегка прикусывая под действием накатившей на меня волны желания.

Мне хотелось выразить в этом порыве весь недостаток тепла и общения за проведённое в дороге время. Его близость заставляла забыть меня о том, что здесь не так удобно, как хотелось бы. И с некоторой отстранённостью разум констатировал то, что чистая и с таким трудом подсушенная рубашка, оказалась на мокром и не слишком чистом полу.

Окружающее стремительно теряло свою чёткость и реальность. Остался лишь он. Его поцелуи и прикосновения, заставляющие кровь гореть, а сердце биться в каком-то запредельном ритме.

Когда он приподнял меня выше, держа за талию, я обхватила его ногами, крепко прижимаясь к обнажённому мужскому телу. Тогда Клён ловко перехватил меня, надежно поддерживая под ягодицы и начал медленно опускать, проникая внутрь.

Я закусила губу, едва сдерживая стон, а затем, ловя губы Клёна и уже окончательно отдаваясь на волю его ласк. Позволяя завладеть собой этой всепоглощающей силе чувственных взлётов и падений.

И зачем мне нужен целый мир, когда есть он?

По щеке скатилась одинокая слеза, когда по всему телу прошла жаркая волна, оставляя после себя заполняющую меня истому.