Вкус этой близости чем-то похож на их отношения – терпкий, горький, и в то же время мучительно, до ненависти, сладкий. Ненависть, граничащая с почти явным желанием обладать друг другом, не только сейчас, но и вообще. С желанием, с чувствами, которые оба яростно пытаются отрицать, тем лишь прочнее укореняя их в душе.

Пальцы Кары смыкаются в кольцо на члене мужчины, твердом, напряженном, что срывает с его губ отрывистый выдох. Рука скользит по стволу, то почти соскользая с головки, то вновь и вновь касаясь основания. Рал опускается на спину, меняясь ролями с возбужденной его ласками женщиной, закрыв глаза и позволяя наслаждению, смешанному с отрицанием чего бы то ни было большего перед ними, коснуться каждой клеточки его тела. Другая рука девушки ласкает, не причиняя боли, но и без лишней нежности, мошонку. В спину, узкую, гладкую, впиваются сильные мужские пальцы.

– Ненавижу тебя, - выдыхает неслышно женщина, неожиданно для себя оказавшись в сильных руках партнера. Ненавидит, за все, что произошло по его вине с ней прежде, и мучительно, против своего желания, тянется к нему. Ненависть, страсть и… Не любовь, конечно нет. Просто притяжение, просто симпатия… Просто… Лучше не думать, что это…

– Взаимно, - девушка обвивает руками его шею, ощущая, как крепкие руки поддерживают ее ягодицы, чуть сминая их. И обвивает ногами бедра своего партнера, ощущая, как, чуть с трудом от особенностей их положения входит в нее его член. Высокие заросли вполне скрывают их в полный рост, да и из лагеря увидеть их нельзя. Да и кому придет в голову мысль искать их здесь именно сейчас. Никому, конечно.

Крики не слетают с ее губ – девушка привыкла совершенно к иному. Но легкие, отрывистые стоны наслаждения ей все же не удается сдержать. Что бы ни было между ними, эта почти неосязаемая страсть, толкающая их в объятия друг друга, приносят ей мучительное удовольствие. То, когда хочется, чтобы оно закончилось и чтобы оно никогда не кончалось…

Острые зубы до крови прокусывают нижнюю губу, когда оба совершают движения, заставляющие глаза в наслаждении невольно закрываться, а дыхание – становиться хриплым и частым.

Немного устав от напряжения позы, мужчина опускает партнершу на землю и выскальзывает из нее. В голубых глазах горит даже в звездном свете различимый огонек желания. А горячий, влажный язык жадно слизывает с ее губы пару капелек крови.

– Повернись, - шепот ей на ухо, снова одурманивающе-манящий. И опьяненная близостью, игрой, которую оба ведут, почти не желая того, женщина поворачивается к нему спиной. По покрывающим ее шрамам, нанесенным в основном когда ее ломали, для служения ему же, пробегают кончики пальцев. С едва уловимой, эфемерной, тут же ускользающей нежностью.

Догадываясь, чего он хочет, Морд-Сит поднимается на колени и опирается на руки. И на миг, когда он вновь входит в нее, чуть стискивает зубы. Быстрые движения, плотное соприкосновение разгоряченной плоти, руки, вновь сжимающие в страстном порыве ее грудь… И неожиданно-желанный удар по ягодице. Шлепок, ощутимый, немного болезненный, но лишь сильнее разжигающий страсть. Еще один, и еще…

Они достигают пика почти одновременно, захваченные страстью, не оставляющей места для ссор, вражды, раздумий. Почти одновременно с тем, что девушка ощутила горячие капли чужого семени, оказавшиеся в ее теле, она ощущает и сладкую дрожь, пронзающую каждую клеточку. Хочется, чтобы эта мука, мука не боли, но наслаждения, продолжалась как можно дольше. И чтобы, одновременно, она закончилась…

Восстанавливая дыхание, мужчина опирается на локоть рядом с расслабленной девушкой. И вновь, жадно, без особой нежности, впивается в ее губы, языком исследуя уголки ее рта. Между ними ничего нет, и, конечно, никогда не будет, по крайней мере, в этом уверены оба. Вот только в глубине души обоим хочется, вновь и вновь, чтобы эта странная короткая игра продолжалась гораздо дольше. Игра в ненависть? Нет. В страсть? Возможно. В любовь? Нет, конечно же нет… Или…

========== XIX. Часть 1. “Ты мелкое чудовище…” ==========

***Кара***

Что произошло, когда Кэлен коснулась Никки своей силой, я поняла не сразу. Колдунья, и я знала это, получив Хань множества других Сестер и забрав силу Ричарда, была слишком сильна. Я, всего лишь подумав о том, чтобы перехватить ее дар, отказалась от этой идеи — это было бы мне не по силам. Бердина с Райной, получив приказ, хоть и неохотно, но тоже не прибегли к магии Морд-Сит. Но на то, что сработает сила Кэлен, мы надеялись…

– Приказывай, Госпожа! — эти слова, тихие, сказанные почти шепотом, прозвучали как удар грома. Потому что произнесла их не ведьма по имени Никки. Их произнесла Кэлен.

– Убей Морд-Сит, волшебника и остальных! — прозвучал приказ. Кэлен обернулась к нам с одновременно огоньком мрачной решимости в глазах и отсутствующим взглядом. Так смотрели на нее исповеданные. Но сейчас… Сейчас так смотрела она сама.

Прежде, чем кто-то из нас успел что-то предпринять, местность вокруг заколыхалась в воздухе, который стал странно прозрачным. И колебался, словно Никки и Кэлен мы видели сквозь дым от костра.

– Я найду их и убью, — развернувшись к ведьме, с ноткой вины и ярости в голосе произнесла Исповедница.