– Никаких, - покачал я головой. – Хотя Влад уверяет, что с ней все в порядке, и на колдографии она улыбается.

– Надеюсь, с ней все в порядке, - покачала головой женщина. – Кэтрин славная девушка, и я за нее волнуюсь… Она здорово помогла нам с малышами, все же… Даже так жить лучше, чем дома, с мужем, - тихо призналась она. – Да, мистер Реддл, вы не могли бы…

– Зовите меня просто Том, и можно на «ты», - прервал я женщину. – Мы давно знакомы, я возражать не буду, - я улыбнулся ей. Жозефина очень стеснялась меня с самого нашего знакомства и никак не хотела привыкать.

– Том, вы не… прости, ты не мог бы попросить мистера Блэка кричать потише? Он разбудил Аннет!

– Простите, Жоззи, - отозвался показавшийся в дверях Бродяга. – Постараюсь впредь не будить остальных, - улыбнулся он магле, робко на него взглянувшей. – Кстати, можно звать меня Сириус, я же уже не раз вам говорил!

– Малыши завтракают? – спросила женщина, улыбнувшись ему в ответ. Бродяга кивнул, подходя к ней и убирая прядку волос, все ту же, за ее ухо. На щеках женщины появился румянец, а в глазах мелькнуло почти испуганное выражение.

– Кас сидит с ними, ты можешь… те… позавтракать спокойно. Да, я проверил чердак, пикси там больше нет. Интересно, откуда Влад раскопал этот чудесный дом? Стая пикси, два боггарта, и то… те… которые на червей были похожи, но летать умели… - вздохнул он. – Вроде все, теперь тут можно жить, - поспешил он успокоить снова вздрогнувшую Жозефину – в первый же день нашего пребывания тут она столкнулась с боггартом, и лишь благодаря тому, что Сириус был поблизости и мгновенно примчался на ее крик, встреча маглы с боггартом, принявшим облик ее «заботливого» мужа, была весьма коротка. Отрастив ослиные уши и приобретя клоунский нос, приведение лопнуло от смеха оказавшихся рядом Рауля и Кассиопеи. А мадам Ивз еще два дня то и дело благодарила «мистера Блэка – героя» за помощь.

То, что мы все-таки на острове, в Шотландии, высоко в горах, Влад открыл нам буквально дней десять назад, попросив одного из нас каждый день обходить и осматривать окрестности. Он словно чего-то опасался, к тому же, как он нам сообщал, борьба с Лестрейндж там становилась все спокойнее и тише, принимая больше форму партизанской войны. Люди по-настоящему боялись, никто ничего не понимал и не знал, а сами Гарри и Кэт скитались по лесам, не предпринимая активных действий. Сириуса безделье терзало все сильнее и он отчего-то безумно волновался за Гарри и Кэтрин. Особенно, как бы странно это не выглядело, именно за Кэт. Я уже не раз ловил себя на мысли о том, что Кэт почему-то миновала стороной проблема всех валькирий – кто-то, влюбленный в нее и лишенный возможности быть с ней. Кто-то такой же, как у Розалины был Долохов… И все чаще я начинал опасаться, что у Кэтрин таким человеком станет Сириус, что привело бы к страшному расколу в нашей компании… Особенно тяжело пришлось бы Римусу, ведь тому пришлось бы или умудряться остаться другом обоих, или же делать сложный выбор между «крестницей» и старым другом. А вероятность подобной иронии судьбы действительно существовала – он не видел ее немалую часть и своей жизни, и жизни Кэтрин. И когда сбежал из Азкабана, она была уже вполне взрослой девушкой, к тому же хорошенькой и довольно энергичной. Добавляло этому возможности и то, что долгое время Кэт не только была одной из немногих, кто ему доверял, но к тому же еще и вступалась за него перед всеми остальными…

***

…Мы с Бродягой обходили домик по периметру, пока Жозефина завтракала и занималась вместе с Кас лечением детишек, когда он внезапно обернулся ко мне.

– Том, покажи ту колдографию, Кэттину, - выпалил он. – Хочу убедиться, что она в порядке. Мне не дает покоя то, что Матей ничего толком не рассказывает… Эти уроды, Хранители, мы же видели, на что они способны. Я этот чертов день Ягнят до сих пор помню, она чуть не погибла тогда! – сверкнув глазами, почти крикнул он. – Я даже Пожирателей так не опасаюсь, как этих гадов… Покажи мне ее колдографию, а?

– Сириус, - я оглянулся на домик и жестом предложил ему присесть на крыльцо, мимо которого мы проходили. – Только честно… Ты все полтора месяца вопишь именно о дочке и том, что ей нужна помощь. Ты даже за Гарри так не переживаешь, хотя он твой крестник. Она тебе нравится?

– Она очень похожа на Джеймса, - сев-таки на ступеньку, хрипло отозвался Блэк. – И на Роуз с Лили в то же время. Изобретательная, умная, добрая… В чем-то тихая и спокойная, в чем-то импульсивная. Знаешь, мне с ней легко и интересно общаться. Когда ты уснул, мы с ней почти неделю спорили, кто же будет опекать Гарри, - усмехнулся он. – И мне даже понравилось с ней ссориться… - я вздохнул. Целый год меня не было рядом с так много за это время пережившей дочерью. Я чувствовал себя в чем-то виноватым перед ней – я был ей нужен, но не мог помочь. И понимал, что в эту войну просто обязан помочь ей, как угодно. И хотя мне безумно хотелось оказаться сейчас рядом с дочерью, я готов был даже сидеть в этих злополучных горах и охранять французских друзей дочки, если это могло принести ей хоть немного пользы… Но каждый день по несколько раз я упрямо разглядывал черно-белый снимок молодой девушки в университетской мантии, приветливо машущей рукой и весело улыбавшейся. То, что выглядела она вполне довольной, вселяло в меня надежду, что она продержится и выход из сложившейся ситуации мы все же найдем.

– Ты не ответил, - отвлекаясь от своих мыслей, заметил я. Сириус вздохнул и неожиданно серьезно посмотрел на меня. Я окинул его взглядом. Еще молодой, красивый мужчина… Ему бы еще чуть больше серьезности и ответственности, и он был бы замечательным человеком. Но, зная его долгие годы, я прекрасно осознавал и главный недостаток Сириуса, и именно поэтому старался, чтобы он был поблизости от меня постоянно. Сириусу необходимо было присутствие рядом кого-то, кто был бы способен вовремя его одернуть, надоумить, успокоить. Если же он оставался один, особенно в какой-то напряженной или даже страшной ситуации, ничем хорошим это, как правило, не заканчивалось… Но сейчас на меня смотрел серьезный взрослый мужчина с чуть усталым и чуть обеспокоенным взглядом.

– Если совсем честно, Том, был момент, когда мне показалось, что я в нее влюбился. Еще когда она училась в школе. Но потом… Я влился в жизнь, в ней стало больше новых лиц, новых мест и новых действий… И я понял, - усмехнулся он, задумчиво глядя в сероватое небо. – Она для меня хороший друг, в чем-то как младшая сестра… Она мне дорога, не скрою, но так же, как дорог мне был бы Джеймс. Она мне дорога, я за нее переживаю, но не пугайся, я ее не люблю и страдать из-за этого никто не будет, - я никогда прежде не видел Бродягу таким задумчивым и серьезным, и мне оставалось только удивленно на него смотреть. – Люблю я другую женщину, - поднялся он на ноги, снова усмехнувшись. – И, откровенно говоря, если бы не она, меня бы тут давно не было, - буркнул он, заходя в дом.