После стука в открывшихся дверях появился Рустем-паша. Как всегда, невозмутимый и степенный.

— Повелитель.

Тот обернулся и вновь встал рядом с супругой. Михримах Султан обернулась на вошедшего Рустема-пашу и бросила на него взгляд, полный настороженности.

— Рустем, я уже рассказала повелителю о том, что было совершено нападение на наш дворец и что я не знаю, кто отдал приказ, — замаскированно предупредила она мужа.

Медленно кивнув, паша ободряюще посмотрел на свою султаншу.

— Сколько было наемников? — поинтересовался султан.

— Около семи, повелитель, — отозвался Рустем-паша. — В живых осталось только несколько охранников. Все женщины остались живы.

— Правда ли, что один из наемников перед смертью признался, что приказ был отдан моей сестрой, Шах Султан?

На мгновение в покоях воцарилась напряженная тишина.

— Не припомню такого, — с небывалой уверенностью, наконец, заявил паша.

Его взгляд стремительно обратился к Хюррем Султан. В её глазах блеснула новая волна негодования. Она надеялась, что хотя бы Рустем-паша спасёт ситуацию.

Султан Сулейман вновь посмотрел на жену обвиняющим взглядом.

— В таком случае, выясни, чьих это рук дело. Можешь идти.

Поклонившись, Рустем-паша в поклоне вышел из султанских покоев.

— И ты, Михримах, — кивнул повелитель, и подойдя, поцеловал дочь в лоб. — Моя луноликая.

Поклонившись, Михримах Султан вышла, обеспокоенно посмотрев на напряженную валиде. В коридоре она подошла к ожидавшему ее неподалеку супругу.

— Что всё это значит, паша?

Поджав губы, мужчина подошёл ближе к девушке.

— Ты всё сделала правильно, моя султанша. Не переживай. Теперь это моё дело. И твоей валиде.

— Снова отталкиваешь меня? Я хочу знать, что происходит. Почему ты велел молчать?!

— Успокойся, Михримах, — прошептал Рустем-паша и провел тыльной стороной ладони по её щеке. — Тебе не стоит в это впутываться.

— Не тебе решать! — отпрянула от его руки она. — Я уже впуталась. Всё, что касается моего мужа и матери, касается и меня. Отвечай!

Напрягшись еще больше, паша хотел что-то ответить, но в этот момент из султанских покоев вышла Хюррем Султан. Подойдя к дочери и зятю, она смерила их убийственным взглядом.

— Надеюсь, у вас двоих есть разумное объяснение случившемуся. Вы даже не представляете, как подставили меня перед нашим повелителем!

— Валиде, не злитесь, — начала Михримах Султан. — Я…

— Что ты устроила?! — взорвалась Хюррем Султан. — Я тебе доверилась! Решила, что ты, наконец, проявила хоть немного рвения, чтобы устроить благополучную жизнь твоих братьев, мою, свою, наконец!

— Султанша, — встрял в разговор Рустем-паша. — Не гневайтесь на Михримах Султан. Это я попросил мултаншу умолчать обо всем.

— Ты? — переспросила султанша. — Зачем это понадобилось?

На мгновение на его лице заиграло выражение довольного коварства. Заметив его, Хюррем Султан мгновенно изменилась в лице: с негодующего на заинтригованное.

Михримах Султан почувствовала себя лишней. Эти двое родных для неё людей настолько сходились в своем коварном, изворотливом мышлении, остром уме и образе мыслей, что становилось жутко. Они будто понимали друг друга с полуслова. Получали чувство опьяняющего блаженства от своих умело проворачиваемых дел.

— Тебе что-то удалось узнать?

— Не место, — коротко ответил паша. — Поедемте в наш с султаншей дворец.

— Раз такое дело, — кивнула Хюррем Султан. — Надеюсь, это стоит того, ведь я потеряла часть доверия повелителя к себе.

— Несомненно.

Троица переглянулась и двинулась по коридору, подальше от покоев султана. В Зимнем дворце, в покоях хозяев слышались обрывки разговора. Хюнерли-хатун, стоя за дверьми, выгнанная в коридор, пыталась разобрать хоть что-то, но разговор был слишком тихим. Вероятно, он не должен был коснуться ненужных ушей.

— Ты в этом уверен? — пронзительно посмотрела на зятя Хюррем Султан.

— Можете не беспокоиться. Я всё сделаю так, как нужно, — заверил он, сидя на тахте.

Михримах Султан сидела рядом с супругом, нервно теребя пальцы и вслушиваясь в диалог.

— Что ты думаешь по этому поводу, Михримах? — обратилась к дочери все еще сомневающаяся Хюррем Султан.

Подняв взгляд серых глаз, она ухмыльнулась.

— Отличный ход, валиде. Шах Султан должна узнать, что мы не стерпим таких оскорблений.