Но ни одной из этих мыслей Эрика вслух не высказала. Вместо этого она изобразила на своём лице радушную улыбку и произнесла:

— Конечно! Госпожа уже некоторое время наблюдает за вами и получает удовольствие от ваших жестоких историй, так что она решила поощрить вас за доставленные приятные эмоции.

Тау самоуверенно усмехнулась и склонила голову набок.

— Вам она, наверное, давно-о говорила что-то подобное, да, Фурудо-сан? — не смогла не съехидничать она.

Эрика вздрогнула и яростно скрипнула зубами. “Как эта стерва смеет!.. — подумала было она, но тут же старательно отогнала от себя подобные мысли. — Нет. В конце концов, сейчас я на её территории”. И всё-таки доля раздражения осталась: в своём замечании Тау попала в точку. Эрика могла лишь раздосадованно отвернуться, чувствуя себя оскорблённой. А Тау злорадно улыбалась, довольная удавшимся подколом и открывающимися перед ней перспективами. Она развернулась на пятках и стала мерить помещение шагами.

— Ладно, ещё одно-два убийства — и можно сворачивать лавочку, чтобы отправляться в лучший мир! — довольно заявила кукла.

Эрика лишь усмехнулась. Мир с регулярными убийствами её вполне устраивал, и она была не прочь побыть здесь ещё немного.

А вот подслушивающему всё это Дэймону, притаившемуся за дверями, их диалог вовсе не оставил приятных впечатлений. Побледнев, он вслушивался в разговор и в ужасе представлял, что сможет сделать Тау, если станет ведьмой. Перед ней откроется огромное могущество и множество способов реализовать весь свой садизм. “Она и так-то причинила столько бед, а что будет тогда… — лихорадочно думал мечник, зажав рот рукой и старательно подавляя дрожь. — Тогда мы упустим последний шанс с ней расправиться! Нет, нельзя этого допустить!” — твёрдо решил он и поспешил прочь, подальше от этого проклятого места.

Он и не догадывался, что в этот момент Эрика задумчиво скосила глаза на двери спортзала…

***

Марибель в последний раз опасливо, воровски оглянулась и осторожно притворила за собой дверь собственной комнаты. Только оказавшись в своей “крепости” Супер Мечтательница могла вздохнуть спокойно, не опасаясь, что её поймают. После того, что она сделала, она чувствовала себя слегка виноватой, но потребность была сильнее её, и Марибель сдалась.

Девушка присела на край кровати и дрожащими от волнения руками отвязала от ноги книгу. Несмотря на уговоры Минато и его убедительные доводы, Марибель всё-таки не сдержалась и забрала дневник Ренко из шкафчика в раздевалке к себе в комнату. “Я верну его утром”, — пообещала себе она. Она просто не могла не сделать этого; не могла отказать себе в возможности ещё разок прочитать изложенные мелким почерком мысли подруги, воплощённую в бумаге частичку Усами Ренко. Марибель до сих пор не смирилась с тем, что её больше нет.

Перечитывая записи об их совместных приключениях, Супер Мечтательница словно возвращалась в счастливое прошлое, полное паранормальных историй и безумных теорий. Марибель почти физически ощущала присутствие Ренко рядом. Закрывая глаза, она видела её держащую ручку кисть, проворно двигающуюся при записи очередной любопытной детали; слышала её учащённое от волнения дыхание, задумчивое хмыканье, раздражённое цоканье, разочарованные вздохи; чувствовала тепло её тела, привычную гамму запахов, всегда шлейфом сопутствующих подруге — кажется, среди них были книжный запах и аромат каких-то трав.

Марибель нехотя открыла глаза и, захлопнув лежащую на коленях книгу, отложила её на прикроватную тумбочку. Некоторое время она просто сидела на постели и невидящим взглядом смотрела в одну точку. Она не плакала — её глаза были совершенно сухи. Наконец, Марибель с тяжёлым вздохом произнесла в пустоту:

— Ты совершенно напрасно так сильно переживала за меня, Ренко. Здесь всё ещё есть хорошие люди.

Конечно же, ей никто не ответил: Марибель была в комнате совсем одна. И всё-таки она продолжила с горькой усмешкой:

— Но всё же тебя здесь не хватает. Ты ведь так хотела исследовать это место сама… Но не волнуйся, я сделаю это для тебя.

Плечи Марибель сами собой дрогнули. Она запрокинула голову назад и опёрлась руками на кровать за спиной. Теперь перед её глазами был потолок.

— Хотя… Знаешь, на самом деле в последнее время всё не так хорошо. Например, Арисато-сан — я не рассказывала, как он мне помог? — уже несколько дней ведёт себя как-то странно. Наверное, на него сильно повлияло то, что он увидел в том дневнике… Да и остальные не лучше: все замкнулись в себе, ходят особняком… Кстати… — Марибель вздрогнула, вспомнив какую-то важную вещь, и, торопливо повернувшись к “журналу путешествий”, воскликнула: — Я ведь ещё не рассказала тебе всех новостей!

Она забралась на кровать с ногами и, устроившись поудобнее, принялась за рассказ. Она говорила обо всём, что произошло после смерти Ренко, словно пересказывая все события, которые подруга с тех пор пропустила. Марибель не забыла ни одной важной подробности. Она будто делилась новостями с человеком, который вернулся домой из долгой поездки. Марибель говорила долго. В какой-то момент ей и правда начало казаться, что Ренко сидит здесь, напротив, и с интересом слушает рассказ. Супер Мечтательница предугадывала её вопросы и уверенно отвечала.

— … Кстати, как-то я проходила мимо музыкальный комнаты, — говорила Марибель, — и там было не закрыто. В то время там репетировал Флай-сан, и я остановилась послушать. Он пел, и чем дольше я вслушивалась в слова песни, тем больше мне казалось, что она написана про меня. — Марибель вздрогнула и натянуто засмеялась. — Сначала мне стало очень жутко… А потом я подумала о… Да, да! — Она подскочила, будто услышав какой-то интересный комментарий, и взволнованно заёрзала на месте. — Возможно, наш мир пересекается с миром Флая-сана! Я вспомнила твою теорию о том, что события книг могут существовать на самом деле в других мирах, а рассказы — их воплощения. Может, ты рановато её отбросила? Что скажешь, Ренко?