– Пожалуй, ты права, - с грустью согласилась женщина, кидая взгляд на эскизы. – И всё же я закажу один мундир, хуже от этого никому не будет. Да, кстати, - карие глаза словно метнулись в мою сторону, - тебя искала мать Жизель. Хотела что-то срочно с тобой обсудить.

– Нет покоя грешникам, - покачала я головой раздосадованно, но, тем не менее, повернулась в сторону дверей. – Ладно, пойду найду нашу преподобную мать. Если есть ещё какие-то бумаги, которые надо подписать, отправь их в мою комнату, чувствую, спать мне сегодня не придётся.

Перепрыгивая через две ступеньки и лавируя между многочисленными обитателями Скайхолда, я уже не особенно беспокоилась о достойном облике Инквизитора, понимая, что если буду ходить как подобает, то не сделаю и половину назначенных на сегодня дел.

Два поворота налево, через узкий коридор, на лестницу и снова во внутренний двор, чтобы найти небольшую часовню, где последнее время обитали большинство жриц. На самом деле так далеко идти и не пришлось. Преподобная мать словно ждала меня у колодца, приветливо кивнув головой, как только я поймала её взгляд.

– Благодарю, что уделили мне внимание, миледи Инквизитор, - заговорила она негромко, как только я подошла ближе. – У меня есть вести об одном из ваших… товарищей. Тевинтерце.

– С Дорианом что-то не так? – подозрительно уточнила я.

Конечно, из-за его национальности, у многих были не самые лучшие отношения с магом, и у самой жрицы в частности. В конце концов, всех тевинтерцев можно было по праву считать ярыми еретиками, основавшими свою собственную Церковь и посадившими на её трон «Черного жреца», как прозвали его в остальном Тедасе. Но я упрямо продолжала общаться с этим обаятельным мужчиной, игнорируя сплетни и неприязненные шепотки.

– К счастью, нет, ничего такого, - покачала головой женщина. – Я общалась с его семьей. Род Павусов из Каринуса. Не знакомы ли вы с ними?

– Знакома ли? – недоуменно переспросила я. – Встречаться не доводилось, если вы на это намекаете.

– Я ни на что не намекаю. Просто интересуюсь, знаете ли вы о его… положении, - мать Жизель тяжело вздохнула, словно ей самой нелегко было говорить об этом деле. – Его родные прислали мне письмо. Пишут о разрыве с сыном и надеются на мою помощь. Они попросили устроить встречу. Тайно, не говоря ему. Они боятся, что иначе он не придет. Поскольку вы в хороших отношениях с юношей, я понадеялась…

Встретившись с глазами, полными надежды, мне даже разозлиться как следует не получилось. Дориан говорил мне, что с его семьей он был не в ладах, но о подробностях не распространялся, а я не настаивала. И теперь мне предлагали подложить ему такую свинью…

Но он мой друг!

Присев на краешек колодца, я упрямо скрестила руки на груди. Это надо было серьёзно обдумать.

– А вы уверены, что это не ловушка? Вся эта секретность…

– Мне приходила на ум эта мысль, - согласно кивнула преподобная мать. – Вдруг это заговор тех магов… венатори? Вот ещё одна причина доверить это дело вам, миледи Инквизитор. Очень надеюсь, что опасения напрасны, но если нет – вы лучше меня сможете ответить на вероломство.

Ну разумеется, я же чертова святая, что мне дюжина обученных магов крови?..

– И зачем им эта встреча конкретно, они не упоминали?

– Поговорить с сыном, всего-навсего. Я полагаю, вы заставляете их нервничать, Рейвен. Они не понимают, что его привлекло в Инквизиции и хотят, чтобы он вернулся домой.

– И что если он не согласится? – ещё больше нахмурилась я.

– Надеюсь, на этом всё и закончится. Если же нет… - конец предложения жрица предложила мне додумать самой.

– Я не буду ему лгать, - произнесла я твердо. – Если он этого сам не пожелает, Дориан имеет права отказаться от этой встречи.

Мать Жизель печально опустила глаза, но все же достала из складок мантии сверток пергамента.

– Я боялась, что вы это скажете. Но прошу вас, постарайтесь убедить его прийти. Если это шанс на воссоединение семьи, мы не должны противостоять ему. Здесь время и место встречи, где будет ждать слуга его родных. Если Дориан не захочет их увидеть, он может прямо там и отказаться.

Всё ещё сомневаясь, мне ничего не оставалось, кроме как взять предложенное письмо, размышляя о количестве проблем, сваливающихся на мою голову. Вот только этой головной боли мне и не хватало для полного счастья…

Но не могла же я просто выкинуть чужую судьбу в стоящую рядом урну и лишить семью возможности воссоединения. Пришлось стиснуть зубы и поставить себе мысленную галочку подумать об этом позже.

Это был долгий день и ещё более длинная ночь. Когда меня сморил сон, до или после того как далекая заря начала пробираться через высокие окна, я не могла узнать, да и старалась об этом не думать.

Но одно можно было сказать с уверенностью – стоило моей голове опуститься на мягкую поверхность неразобранной постели, как меня разбудил требовательный стук в дверь. Пора было выдвигаться.