– Привет, страдалец, – улыбнулась девушка.

– Нежнее, Бэйтман, – шикнул на нее старший Лето.

– Захлопнись, Ше, и свали отсюда, – скомандовала девушка и для подкрепления слов запустила в него коробкой из-под пиццы.

Дважды повторять не пришлось – сообразительный старший бро дипломатично удалился, оставив их тет-а-тет.

– А теперь давай оценим уровень твоей адекватности от одного до «я слышу и записываю голоса протухшей еды», – Патти осторожно села к Джею на колени, точно опасаясь, что призрачным окажется не только его апатичное состояние, но и сам мужчина растворится в пространстве, стоит только к нему прикоснуться. Джаред заметно напрягся и одарил ее тем самым пронзительным взглядом, который пробирает до костей и разлагает тебя на статьи и параграфы, как гребаную энциклопедию или справочник. – Похоже, к единице мы все-таки ближе, – не без облегчения констатировала Бэйтман.

– Совсем необязательно было приезжать сюда, Патти, – сказал он. – Тогда после вечеринки ты…

– Была не в себе, как и ты сейчас, – девушка улыбнулась, пытаясь пригладить пальцами его прическу сумасшедшего гения. – Именно поэтому я здесь, посреди этой свалки, в гребаной пижаме и совершенно…

– Твои волосы, – Джаред улыбнулся в ответ, накручивая прядь ее волос на палец, – они… Жалкий плагиат, Бэйтман! Мои были намного круче. Если ты так соскучилась, могла бы позвонить, – мужчина подался вперед, шепча ей последние слова прямо в губы.

– Ну уж нет, дорогой! – Бэйтман приложила ладонь к его губам и отстранилась. – Никаких поцелуев до того, как ты примешь ванную и сбреешь свою полную микроорганизмов и крошек бороду.

– Не поможешь? – попросила Патриция и обернулась к Джареду спиной, убирая волосы наверх.

– С удовольствием, – прошептал он, оставляя поцелуй на затылке девушки. Она задержала дыхание, чтобы унять зарождающуюся в теле дрожь.

Пальцы ловко справились с крючком, молния скользнула вниз, резким неприятным звуком врываясь в синергическое дыхание двух человек. Лето, едва касаясь спины Патриции, провел пальцами по оголенной коже, а затем, поднявшись вверх, скользнул ладонями под плотный шелк черного платья по плечам девушки, и оно рухнуло к ее ногам.

– Вообще-то, – начала она, бросая на мужчину испытующий томный взгляд из-под ресниц, – я просила только расстегнуть крючок.

– Я просто предугадал твое желание, – улыбнулся Джей, наблюдая за тем, как Патти сокращает расстояние между ними, потянув за шейный платок, и заставляет склониться ниже.

– И каково же мое следующее желание? – едва слышный шепот сминает поцелуй. Жадный, хищный, он стирает остатки помады цвета фуксии, раскрашивая искусанные губы кроваво-красным.

К терпкому кофе примешался металлический возбуждающий привкус крови, вместо того чтобы отстраниться, Бэйтман сильнее прижалась к мужчине и обвила руки вокруг его шеи. Джаред ослабил объятия и подхватил ее под бедра, она тут же послушно обвила ноги вокруг его талии, освобождаясь от ставшего удушающим поцелуя. Судорожный вдох больше напоминал сдавливаемый стон.

– Любишь ощущать свое превосходство? – вкрадчивый вопрос, прежде чем она почувствовала под собой шероховатую обивку стола.

Патти недоуменно посмотрела на Джареда. Он лишь усмехнулся уголками губ, видя ее растерянность.

– Массивный дубовый стол, – пояснил он, целуя ее в шею, – такой нечасто увидишь где-то, кроме кабинета президента международной компании, – за ним последовал укус.

– Подарок моей бэйт-семьи, – усмехнулась она и зарылась пальцами в его волосы, заставляя смотреть ей в глаза.

Не один Джаред Лето умел играть, Патриция тоже знала несколько фокусов. И, судя по потемневшим глазам мужчины и его напряженному, точно перед броском, телу, она сноровки не растеряла.

– Люблю встречать рассвет на вершине мира, чувствуя себя его исполнительным директором.

– Но не сегодня. Считай, что ты подписала контракт о слиянии на очень выгодных условиях, – ухмыльнулся мужчина, вполне давая себе отчет в том, как пошло прозвучало его предложение, и, смахнув на пол груду корреспонденции, уложил Патрицию на столешницу.

Девушка схватила его за ворот рубашки, вовлекая в новый безумный поцелуй. Он мог сколько угодно дразнить ее на словах, но Патриция Бэйтман привыкла получать свое, и сейчас брала то, что ей причитается. Лето нежно взял ее ладони в свои и, сплетя их пальцы, завел руки девушки за голову так ловко, что она опомнилась лишь тогда, когда ее запястья оказались в мертвой хватке его руки. Пальцы другой руки в это время плавно спускались по кружеву ее бюстье вдоль груди и дальше к талии. На миг они застыли у чулочного пояса, едва ощутимо пройдясь по одной из вшитых в кружево косточек, сомкнулись на подвязке… и отпустили ее.

Джаред схватил девушку за бедра, привлекая к себе, и снял с шеи платок, чтобы завязать ей глаза. Патриция только улыбнулась, она прекрасно могла расстегнуть его рубашку даже не глядя. За время ужина она мысленно раздела его не один раз, к собственному наслаждению перебирая все возможные сценарии.

– Без рук, Патти, – в его мягком голосе слышалась твердость металла, превращая хриплый шепот в приказ. Девушка невольно отступилась.

Медленно, прокладывая следы пошлых влажных поцелуев на шее и груди девушки, Лето спускался все ниже, целуя обтянутые кружевом бедра и оголенную кожу над чулками. Патриция вздрагивала, ощущая его поцелуи и прикосновения, и изнывала от нетерпения, когда он замирал. Джаред опустился перед ней на колени, снимая туфли, а затем отстегнул от пояса чулки и начал снимать их с мастерством, которому позавидовала бы любая бурлескная дива. Чувства обострились до предела, а его дыхание обжигало кожу не хуже луизианской жары, влажной, чувственной, той, которая толкает на страстные безумства.