Шрифт:
– Ты такая красивая…
На щеках Уильямс выступил румянец смущения. Нежно проведя пальчиком по его груди, она произнесла, продолжая улыбаться:
– А ты слишком милый для утра после вечеринки!..
– Лежа с тобой в одной постели, я как-то перестаю чувствовать, что моя голова раскалывается к чертям, – посмеиваясь, ответил Крис.
– Это все магия, дорогой! – шепнула Роббс, стараясь выглядеть при этом как можно загадочнее.
– Ты маленькая целительница? – целуя ее в шею, спросил Крис. Робин боялась щекотки. И едва он коснулся губами ее шеи, начала хихикать, как ребенок.
– Да, я спасу тебя, – сквозь смех попыталась ответить Робин. Она начала махать рукой в воздухе, изображая колдовство. – Спасу тебя, Крис Мартин!
Она не знала, что уже это сделала. В тот день, когда впервые заговорила с ним. Когда прилетела в Лондон. Когда была рядом, когда позволяла ему быть рядом… Она сделала это, заставив его вновь чувствовать то, о чем мужчина уже начал забывать.
– Робин, – произнес музыкант, заглядывая в ее по-лисьи хитрые, блестящие глаза. – Я люблю тебя…
«Отправила», – было первой мыслью Патриции Бэйтман, когда она проснулась на следующее утро. И «дерьмо», многократно повторенное внутренним голосом, превратилось в какое-то монотонное заклинание, утратившее смысл. Она совершила ошибку, неебически огромную, если судить по хронометражу оставленного на голосовой почте Лето сообщения. И пиздецки непоправимую, если вспомнить все то, что она ему наговорила.
Патти, простонав, схватилась за голову, и на этот раз, в отличие от предыдущей запойной недели, голова болела не от смешанного в произвольном порядке алкоголя. Она опять создала себе проблему, решение которой надо бы придумать раньше, чем Джаред решит проверить сообщения. Иначе придется слезно прощаться с Робин и переезжать в другую страну, а еще лучше на другую планету. Потому что весь пламенный монолог о чувствах, продиктованный травкой, был конкретной такой задницей и позором в высшей степени.
Только вот с быстротой реакции у нее стало плоховато. Будто гребаный Зум спиздил у нее из организма весь спид форс.
– Заебись просто, – прошептала она хриплым ото сна голоса, улыбаясь то ли возможности вновь свободно материть все без разбору без опасности отгрести по заднице, то ли комиксной аналогии, которых в последнее время в ее жизни даже слишком много. Как в «Бессильных» NBC. Весь мир вокруг одни Бэтмены да Джокеры, и только одна Патриция Бэйтман лох судьбы без сверхспособностей и с работой в духе затертого до дыр «Дъявол носит Prada».
И весь этот фарс, подогретый газетенками, настолько поглотил ее, что даже безумные теории за 200 появились. Ее чемоданчик с комиксами, в который она недавно положила первый выпуск Канарейки и новехонький Rebirth с автографами авторов, точно ебаная шкатулка Пандоры, выпустил в мир все сокрытое в ней сумасшествие. Все ее друзья, коллеги, окружение идеально вписывались в характеры вселенной DC. Кто бы мог подумать, что индустрия развлечений создаст такие архитипичные характеры, по которым можно разложить половину лос-анджелесской тусовки и прихватить парочку уникумов из Нью-Йорка.
И кому после этого страшен доктор Манхэттен?
Патти хрипло рассмеялась, поднимая взгляд на своего зеркального двойника. Зеркальная Бэйтман потянулась рукой к всколоченному розовому гнезду на голове, и настоящая Патти почувствовала под пальцами шелковистые непослушные локоны. Она наклонилась поближе к отражению, пристально рассматривая покрасневшие глаза. Точно в цвет волос. На сей раз из ее груди вырвался мученический стон.
– Нахуй, – проворчала она, и почувствовала, как состояние безысходности отступает, сминается под тяжелой нецензурной бранью.
В современном жестоком и несправедливом мире, где последствия хорошо проведенного в кругу друзей времени вот так отпечатываются на следующее утро на лице, с девизом кэпа «не выражайся» просто не выжить. И о чем только думал вчера Бен?
– Уж точно не о том, чтобы найти повод шлепнуть тебя по заднице, – ответила еще более злобная Зеркальная Патриция и криво ухмыльнулась. Огромного усилия стоило реальной Патти сдержаться и не врезать этой суке.
– Поговори мне еще, – пригрозила она отражению, тыча в него зубной щеткой.
Ответом на ее угрозы стал стук в дверь. Решительный, мощный, не прекращающийся стук. Так обычно стучат силовые структуры перед тем, как выбить дверь в квартиру. Не то чтобы Патти когда-то оказывалась в таких ситуациях, но в фильмах все происходит именно так. Сейчас по протоколу из-за дверей должны представиться, назвать ее полное имя и, если она не успеет добежать вовремя, высадить к чертям ее двери. Девушка поспешила в гостиную.
– Ну, наконец-то, Патти, – задыхаясь, будто поднимался пешком, проговорил Шеннон, вваливаясь в квартиру. – Ебаный!.. – выругался он, не найдя, чем бы дополнить возглас удивления. – Жена, что с твоими волосами?