Патриция покачала головой, встряхнув как следует свои растрепанные кудри, будто всю эту романтическую дурь можно было струсить, как капли воды с волос. И села, облокотившись о приятно холодящую стенку.

Закрыть глаза и сосчитать до десяти. Так ее нянечка учила избавляться от монстров под кроватью, пока родители были слишком заняты своей активной светской жизнью. Монстры появлялись регулярно, когда родители выкинули ловец снов, подаренный бедной Мариссой. Учинили скандал, что она учит их дочь всяким языческим суевериям, пока сами же пичкали ее другими видами суеверий, христианскими. С тех пор они с Мариссой считали до десяти.

С тех пор Патти, чтобы избавится от какой-либо навязчивой идеи, тоже считала. Альбомы Led Zeppelin в порядке их выпуска, исполнителей на главной сцене Вудстока, магазины Пятой авеню Нью-Йорка. Все, что угодно, лишь бы очистить мысли от того, что доставляло неудобства. От чувств, которые были ей неприятны. Выбивали из зоны комфорта.

На их место обычно приходили другие. О работе, налогах, планах и встречах. Прагматичные мысли всегда легче держать под контролем. Прагматичные мысли всегда удобны. Они разложены по полкам в алфавитном порядке и содержат именно то, что написано у них на обложке.

С личным все совершенно иначе. Непредсказуемо. Опасно. Рисково. Ты можешь достать с полки тоненькую книженцию, а под обложкой найдешь микроскопически мелкий шрифт, который превратит ее вследствие в один из диккенсовских увесистых романов. И хорошо еще если его. А что делать, если из ее глубин выскочит монстр или в ее страницы затянет, как в зыбучие пески?

Монстров на пыльных полках ее сознания было достаточно. И, что самое неприятное, они имели весьма любопытное свойство оказываться под рукой в самый неподходящий момент.

Вряд ли кто-то из всей честной общественности смог бы назвать Джареда Лето монстром. Образно, в контексте его ролей, киношных или социальных, да, но не всерьез.

А вот Патриция Бэйтман сейчас занималась именно этим. Не прямо и буквально, а посредством своих внутренних оголодавших монстров. Они-то и нашептали девушке, как она неправа и виновата, когда скучает по Бену, думает о том, как приятен может быть его поцелуй, и насколько чертовски хорошо чувствовать, как он о тебе заботится. А ведь Джеред Лето тоже мог делать все это и даже больше, позволь она ему. Не еби она ему мозг всеми своими заморочками и проблемами, которые совершенно его не касались.

Если бы только она позволила ему быть ближе…

Девушка потянулась за телефоном, чтобы в очередной раз позвонить ему, и вновь отложила в сторону.

Глупая, непостоянная потерявшаяся девчонка! Она должна была давным-давно сказать ему о своих чувствах и позволить ответить тем же, но вместо этого еще больше все это запутывала. Бен. Он ведь просто слишком хороший парень, чтобы даже подумать о каких-либо отношениях с Патрицией Бэйтман. Нет, он определенно не из тех ребят. А она не из тех девушек. Просто он слишком хорош, чтобы оставить без помощи даму в беде. Еще одну маленькую потерянную девочку, которой не так повезло с отцом, как его принцессам.

Патти уже давно переросла возраст принцесс, к которым рыцари взбираются на башни, только чтобы сорвать целомудренный поцелуй с их губ. Патриция доросла, или, по крайней мере, считала, что доросла до геймановских принцесс, которые берут меч в руки и решают все проблемы сами.

Патриция подняла телефон и набрала номер Джея с твердым намерением поделиться всеми своими последними умозаключениями с голосовой почтой.

Что делает вас счастливыми?

Робин чувствовала, как солнечный луч, который пробивался в ее спальню через неплотно зашторенное окно, начинал печь щеку. Но открывать глаза решительно не хотелось. Не хотелось прерывать это ощущение. Она чувствовала рядом с собой ровное спящее дыхание Криса. Рука мужчины, лениво переброшенная через ее живот, по-прежнему держала Уильямс в каких-то оборонительных объятиях. Точно он боялся, что проснувшись утром, не обнаружит рядом с собой Робби, и продолжал сжимать ее даже во сне.

Ей было жарко. От его тела исходил жар, как от долбаной печки. Но вместе с тем ей было так хорошо, что хотелось глупо улыбаться весь день напролет. И она уже делала это. Не успев открыть глаза, Робин почувствовала, как ее губы растянулись в улыбке.

Тихонько хихикнув, девушка медленно перевернулась к Крису лицом и открыла глаза. Музыкант сонно что-то пробормотал и лишь сильнее прижал к себе Робин, сгребая ее обеими руками.

– Крис, я должна дышать!.. – посмеиваясь, Робби попыталась вырваться. В ответ мужчина лишь хмыкнул и нежно поцеловал ее в лохматую макушку.

Его ладони скользнули по обнаженной груди Робин, заставив девушку почувствовать пьянящие отголоски прошлой ночи. Она громко выдохнула и оставила несколько влажных поцелуев на выступающей ключице Мартина, который от удовольствия вновь прикрыл глаза.

– И почему я не просыпался ТАК каждое утро? – сонным голосом произнес музыкант.

– Потому что меня не было в твоей жизни, – с усмешкой ответила Робин. – Представляешь, сколько времени ты потратил зря?..

Они оба громко рассмеялись. Крис приподнялся и посмотрел на Робин. Ее блестящие зеленые глаза и темные волосы, разбросанные по подушке. Ленивая улыбка и родинка на подбородке – ему казалось, что он любит каждую крошечную родинку на ее теле. Сложно было подобрать слова, да он и не хотел говорить, сейчас это было не нужно… Наклоняясь к Робби, он тихо прошептал: