Крис предложил поужинать в ресторане, но Робин упрямо отказывалась покидать дом, в котором они наконец-то остались только вдвоем. Да и вид у Мартина был такой измученный, что ей хотелось самой за ним поухаживать. Поэтому, как только они покинули спальню, в которой провели большую часть дня, Роббс решила приготовить ужин.

– Милая, может, лучше просто закажем что-то, если ты не хочешь никуда ехать? – Крис с мольбой во взгляде посмотрел на девушку, которая, закрутив в пучок волосы, шарила в холодильнике в поисках нужных ингредиентов. – Ты, наверное, устала и…

– Я не устала, – выглядывая из-за дверцы, ответила Уильямс. – И вообще, сходи, займись чем-нибудь, Крис. Не мешай мне тут.

Она выложила на стол шесть яиц и улыбнулась.

– Мяса не будет, все, как ты любишь, – вытаскивая миску, продолжала Робин. – А если ты боишься, что я тебя отравлю…

– Ну что ты, детка! – Мартин попытался придать своему тону большей убедительности, но даже сам почувствовал, как все это фальшиво выглядит. Он боялся. Он чертовски боялся.

– В любом случае, – Робби громко рассмеялась, – блевать ты будешь не один. Я теперь всегда рада составить компанию. В этом вопросе.

Улыбнувшись, Крис ушел с кухни. С одной стороны, он не верил в то, что Робин сумеет приготовить что-то более сложное, чем омлет. Но с другой стороны, как же приятно было наблюдать за ней. Она на его кухне и пытается хозяйничать. Пожалуй, ради такого можно и один раз отравиться. Мужчина снова улыбнулся. Мельком взглянул на свое отражение, проходя мимо зеркала. Долбаный влюбленный идиот! И эта тупая улыбка не покидает лицо. Он был счастлив. И сейчас, когда она была рядом, все остальное не имело никакого значения. Скандалы, сплетни, злость… Нападки Гвинет или подростковый максимализм Эппл. Все это казалось таким крохотным по сравнению с тем чувством, которое согревало его изнутри всякий раз, когда Робин улыбалась ему.

Крис решил принять ванную, а Уильямс, между тем, уже налила на сковородку масло и основательно проплакалась, пока резала лук. Это блюдо было одним из ее любимых в детстве. И ее бабка готовила его лучше всех в целом мире. Хотя, наверное, каждый житель Испании считает, что именно его бабушка\мама\тетка готовит «tortilla de patatas» лучше, чем бабушка\мама\тетка того, кто в данный момент говорит об этом.

Очень важно было дождаться, пока этот так называемый картофельный омлет остынет. Иначе есть риск не почувствовать ничего, кроме привкуса жареного лука.

Робин хорошо помнила, как бабка хлестала ее по рукам, когда та в нетерпении пыталась ухватить с тарелки кусочек омлета, который был выставлен на охлаждение.

Пережаривая картофель и лук, Робби включила музыку и начала подпевать Софи Элис-Бекстор, которая пела о том, что более не способна сдерживать свои чувств.

– We should be lovers!.. – кокетливо подмигнув вошедшему в этот момент Мартину, в голос пропела девушка. И направила на него деревянную кухонную лопаточку.

– Пахнет потрясающе, – музыкант подошел к новоиспеченной кухарке и, чмокнув в шею, притянул к себе. Робин стало щекотно, и она, хихикая, попыталась высвободиться. Крис заглянул в сковороду через ее плечо и произнес: – Скоро будет готово?

– Нужно еще дать этому остыть, – оборачиваясь к мужчине, Уильямс обвила его шею руками и поцеловала в поджатые губы. – А вот тебе остывать совсем не обязательно…

Вскрикнула Роббс скорее от неожиданности. Крис приподнял ее и, усадив на кухонный стол, начал с жадностью целовать. Он был голоден. Но голод этот не имел никакого отношения к «tortilla de patatas».

Одному Богу кухонных плит известно, как стряпня Робин не превратилась в угли. Спустя час, они ужинали. А после Уильямс предложила посмотреть один из ее любимых фильмов. И так как выбирать Крису пришлось между «Мулен Руж» и «Бурлеском» с Кристиной Агилерой в главной роли, он уснул спустя полчаса.

Сначала Робби хотела возмутиться тем, что Мартин не оценил ее выбора, но глядя на его лицо, на котором в темноте гостиной отблесками мерцали синеватые тени, исходящие от плазмы, вдруг почувствовала такой прилив нежности к любимому, что только сильнее прижалась к нему. Она прислушивалась к тихому ровному дыханию, чувствовала тепло его тела и еле сдерживала себя, чтобы вновь не наброситься с поцелуями и ласками. Ей хотелось целовать его, гладить, может быть, даже кусать. В конце концов, когда ты влюбляешься в кого-то так сильно, нет ничего плохого в том, чтобы как следует его покусать.

Вздохнув, Робби снова опустила голову на грудь Криса и прошептала:

– Никому не отдам!..

И поводы напиться не прекращались. На следующее утро, борясь с головной болью на пару со стыдом, она жалела, что в кувшине на этот раз оказался всего лишь апельсиновый сок, к которому ей подали нечто из местной кухни, щедро обмазанное йогуртом. И это нечто за счет жирного йогурта отлично справлялось с хмелем в голове. Жаль только, что с прояснением в голове приходили все более яркие подробности вчерашнего.