– Не зли меня, Бэтмен, – проворчала девушка, хлопнув дверью авто.

– Доктор Бэтмен, – поправил ее Бен, выходя следом.

У Элисон вечеринка. После того, как она обосновалась в Нэшвилле, такие тусовки уже стали частью его жизни. И Джек хотел бы это отрицать, но сейчас не мог. Ему было необходимо провести хотя бы один вечер, не думая ни о чем. Да, совсем ни о чем…

Сразу по приезде Уайт начал пить. Наткнулся на Хинса и ЭлДжея, которые были уже слегка навеселе. Последний пришел с женой. Ебаная подружка Карен! Удивительно, что она до сих пор не спросила, приедет ли сама Карен. Но, Джек был уверен, Карен сюда точно не приедет.

После их разговора она еще несколько раз звонила, пытаясь уболтать его не делать глупостей и оставить всю эту затею с мальчиком… Как же Джек ненавидел ее. Если бы сейчас Карен появилась в доме Элисон, он бы зажал суку в углу и, стиснув пальцами тонкую шею, душил до последнего вздоха.

Музыкант представлял эту сцену ни один раз за последние дни. Элсон хрипит и корчится, пытаясь вырваться, но его руки лишь сильнее сжимают горло. Глаза ее наливаются кровью, а во взгляде остается только мольба и раскаяние… Слишком поздно.

– Сыграем пару песен сегодня, что скажешь? – голос Дина заставил Уайта вздрогнуть.

В ответ Джек кивнул и улыбнулся. Оставив Хинса, который продолжал что-то рассказывать о предстоящем туре, с Дином и Лоуренсом, мужчина прошел в кухню.

Из кухни доносился пьяный смех Моссхарт, и слышно было, как стучат ножи. Мэтью, ее брат, пытался научить Брендона резать овощи, не глядя на нож. Элисон умирала от смеха, согнувшись напополам в дверном проеме. Заметив Джека, она смахнула с глаз выступившие от смеха слезы и пробормотала:

– Только посмотри на Брендона!

Хотелось послать ее нахуй, сказать, что Брендон выглядит не более убого, чем любой из собравшихся здесь сегодня, но Уайт только усмехнулся и спросил:

– Кто вообще пустил на кухню эту кудрявую обезьяну?

– Я все слышу, ублюдок! – подняв вверх нож, заржал Бенсон. – Не шути так, иначе накрошу в мясо стекла.

Мэтт только улыбнулся, с опаской поглядывая на духовку, в которой доходила грудинка.

Спустя несколько часов вечеринка продолжала набирать обороты. Подстроив инструменты, присутствующий в доме Моссхарт состав The Dead Weather занял свои места. Сыграли пару песен. Джек с такой злостью колотил по ударной установке, что пот буквально заливал ему глаза. Стащив куртку, он бросил ее Оливии. Ах, Оливия! Эта сука продолжала наблюдать. Ходила вокруг с умоляющим взглядом «трахни меня». Не сегодня.

Достаточно было того, что Элисон и Джейми, записав новый альбом, возродили забытую давно привычку ебаться и теперь выглядели, как парочка блядских молодоженов. И все вокруг старательно подыгрывали им, делая вид, что искренне восхищаются их тесной дружбой и новой пластинкой. Дерьмо собачье! Хинс решил разрушить свою жизнь. Стареющий британский мудак. Сначала Кейти предпочла ему молодого миллионера, который при ближайшем рассмотрении слишком сильно напоминал Пита Доэрти, потом эти эксперименты с электронным звучанием на новом альбоме. Жалкие попытки доказать всем вокруг, что яйца у него все же на месте. И в конце не остается ничего, как вернуться в койку к Моссхарт… Боже!

К концу последней песни Джек под аплодисменты собравшейся в гостиной толпы схватил бутылку виски и вышел на улицу. Его трясло. Ему было жарко, капли пота стекали по лицу. Откинув со лба прилипшие волосы, он дрожащими руками нащупал в кармане пачку сигарет и, облокотившись на перила крыльца, закурил.

Затяжка за затяжкой. Все будет нормально.

– Куда ты сбежал? – Элисон, пытаясь отдышаться, встала рядом и уперлась руками о деревянные перила. – Классно было!..

Подняв на Моссхарт глаза, Джек почему-то вспомнил, какой она была раньше. Темные волосы и куча колец на пальцах. И эти ублюдские золотые сапоги. Они трахались тогда после каждого шоу, едва успевая подняться в номер. А иногда он просто ебал ее прямо в мужском туалете, крепко сжимая худые бедра. Она кусалась и любила, когда он был грубым. Поэтому довольно часто ходила в синяках. Долбанутая шлюха!

– Да, – ответил он, наконец. – Было неплохо.

– Что с тобой? – Элисон закурила. – Все заметили, что ты сегодня какой-то… Странный…

– Знаешь, что забавно? – он протянул девушке бутылку виски. – Ты оказалась права.

Моссхарт вопросительно приподняла бровь и выпустила вверх сигаретный дым.

– О чем это ты?

Джек внимательно посмотрел на Элисон и вновь усмехнулся. Тушь ее растеклась от жары.

– У меня и Патриции Бэйтман есть ребенок. Именно тот мальчик, фото которого ты видела в газете.

Элисон охнула и, прикрыв рот ладонью, протянула Джеку бутылку.

– И давно ты узнал? – спросила она спустя несколько минут, которые они оба провели в молчании.

– Несколько недель, – произнес Джек, делая глоток виски. – И знаешь, о чем я думал все эти несколько недель?

Девушка отрицательно замотала головой.

– Я думал о том, – его голос стал ниже, – как собственными руками сверну Патриции Бэйтман шею.

Он рассмеялся. И от этого смеха у Элисон по коже пробежала стайка мурашек.