Ох уж этот Бэтмен! Она визжала на сцене после титров именно так, как показывал Уилл Смит в одном из интервью. Видел бы он ее, точно возгордился отцовской гордостью.

И тот визг был последним всплеском ее энергии. Выброс всего запаса, предназначенного на то чтобы быть хорошей девочкой и не капризничать, прося Бена забрать ее пораньше и уложить баиньки.

Вот что за гребаная несправедливость вокруг? Оба они, и Лето, и Аффлек, были просто какими-то терминаторами втирания. Один удачно проталкивал свои безделушки малолетним фанатам, а второй с тем же успехом вербовал в свои проекты новых участников и собирал на них деньги. И только она не была в состоянии поддерживать что-то большее, чем вялые разговоры ни о чем. Старение. Единственное рациональное объяснение.

Девушка еще раз посмотрела в сторону Аффлека, тот продолжал о чем-то разговаривать с Дэвидом и Заком. Бен наклонил голову и потер глаза. Сигнал принят, дорогой. Обрадовавшись, что у неутомимого Бэтмена начали садиться батарейки, Патти поспешила прервать их мужской треп, который за эти несколько часов явно прошел все стадии обсуждения съемочного процесса, конфликтов на Ближнем востоке и президентских выборов.

– Пора уложить тебя в постель, дорогой, – сорвалось полушепотом с ее губ, прежде чем она поняла всю двузначность фразы.

Зато, кажется, все четко уловили и собеседники Бена, которым вообще не предназначено было это услышать. По крайней мере, они улыбались так, будто знали что-то такое, чего, возможно, не знала о себе и она сама. Будто они только что сплетничали о ней. Патти встряхнула головой, отгоняя эту глупую мысль. С чего им вообще о ней разговаривать?

– Пора последовать совету Аманды Уоллер и дать тебе выспаться, – попыталась объясниться Патти, но получилось еще более неловко, и чем дальше она себе придумывала двойные смыслы, тем больше волнение и смущение требовало говорить, говорить, говорить. – Она ведь мудрая женщина, хоть методы у нее не очень, надо признать.

Бен обнял ее за плечи, пытаясь унять нескончаемый нервный поток мысли, и попрощался со своими коллегами. Патриция, подавляя зевок, тоже пожелала им приятного вечера и, обняв Бена в ответ, побрела к выходу, отчаянно мечтая свернуться клубочком у него в руках и предоставить Бэтмену донести себя до кровати.

– Прости, я должен был подумать о том, что ты устала.

Неси меня полностью, подумала Патти, но вовремя спохватилась и, улыбнувшись, ответила:

– Сама виновата. Надо было все это время путаться хвостиком рядом и отчаянно зевать.

Ее голос был таким мягким, пластичным и теплым, как кошка, которая потягивается ото сна, чтобы вновь утоптать лапками уютный плед и свернуться клубочком в другую сторону. Патриции Бэйтман явно шли на пользу долгие дни в отрыве от цивилизации и молниеносные сборы со светскими приемами как контрастный душ. Расслабленная и до невозможного милая, ее хотелось почесать за ушком, но вместо этого Бен обнял ее, защищая от ночной прохлады, и поцеловал в макушку.

– Если ты еще и соберешь за меня чемодан на завтра, – пробурчала она ему в грудь, – то будешь официально признан самым идеальным мужчиной из ныне живущих… а еще если сделаешь массаж моим бедным ножкам, вообще недосягаемым богом.

– Если учесть то, что вещей у тебя попросту нет, то я уже достоин первого звания, – рассмеялся он. – Как и второго, не зря же все это «боже» и «господи».

– Бееен, – протянула Патти явно недовольная результатами переговоров и, свернувшись калачиком на заднем сидении такси, положила голову мужчине на колени.

Соблазн ласкать ее, как кошку, стал еще больше. Бархат платья переливался в свете фонаря, точно лощеная шерсть, а ее недовольное полусонное ворчание звучало совсем как кошачье. Мужчина коснулся ее волос, собранные в высокую прическу они все равно бунтовались против шпилек и лака, точно их хозяйка. Патти издала приглушенный стон одобрения и крепче обняла Бена. Она прищурила глаза и решила блаженно и безропотно отдаться ласкам. И Бен гладил ее бедра, плотно обтянутые тканью, оголенное плечо, прижимал ее ближе, стараясь обходить все синяки и ссадины, которые за последние пару дней выучил не хуже всего ее бранного запаса слов, которым она не стесняясь пользовалась , когда он смазывал ее царапины заживляющим бальзамом. Такая сильная, она оказалась совершенно нетерпимой к такой маленькой боли. Что было удивительно забавно.

Сама она была удивительной и забавной.

Ощущать ее тело, доверчиво льнущее к его, было чертовски приятно. За всеми семейными дрязгами он успел забыть, каково это. Просто ощущать рядом тепло женщины, в которую влюблен.

– Пойдем, Бэтмен уложит тебя спать, – нехотя нарушил тишину Бен.

Патти так же нехотя поднялась, поежившись, и в полудреме отправилась следом. А в дверях поцеловала его так, как хотела весь вечер. Весь чертов вечер она его так мучительно хотела. Гребаный Аффлек в идеально сидящем костюме! Привстав на носочки, она буквально повисла на его шее. Бен подхватил ее под бедра и прижал к двери. Патриция Бэйтман окончательно проснулась. Пожалуй, истощенных запасов энергии вполне хватит, чтобы повалить на кровать одного Бэтмена. Она улыбнулась и прошептала:

– Останься…

По возвращению в лондонскую квартиру Криса Робин, улучив момент, когда музыкант пошел принимать душ, вытащила из сумочки телефон и набрала брата.

Услышав на том конце лениво-обаятельный голос Макса, девушка плотнее прикрыла дверь гостиной и начала возбужденно шипеть в трубку:

– Ты совсем охуел?! Прислать ко мне Ника Фордема, да еще и о ребенке ему рассказать! Ты хоть понимаешь, что он может распиздеть об этом прессе, и тогда я…

– Эй, полегче! – перебил сестру мужчина. – Фордем? Ник Фордем? Я его года два уже не видел и не…