И опять тупой пьяный смех. Уильямс пылала, как тысяча ритуальных костров.

– Милая, не ругайся, мы просто посид…

– Крис, иди в дом, ты выглядишь, как кусок дерьма! – прервала порыв нежности Мартина Роббс.

Тот обиженно опустил глаза.

– А ты не разговаривай с ним так! – вступился за своего вчерашнего собутыльника Макс. – Еще даже не жена, а уже пилишь бедного парня! Он за всю ночь ни одной сиськи не потрогал!..

– Боже, избавь меня от пересказа ваших похождений, – тон Робби стал обжигающим льдом. Вновь посмотрев на Криса, она сказала: – Пожалуйста, иди в дом.

Тот, пошатываясь, побрел к дому, стараясь не упасть на ступенях крыльца.

– Мартин, ну ты и каблук! – выкрикнул ему в след Макс. Затем обернулся и понял, что Бен и Мэтт забрались обратно в такси и собираются уезжать. – Эй, подождите, я с вами!

– Нет, не с ними! – Скайлер подошла к Максу и дернула его за куртку, вытягивая из машины. – Ты никуда не поедешь!

– Иендо, иди ты! – он дернулся, но равновесие подвело, и Макс, пошатнувшись, приземлился на асфальт.

– Макс, оставайся с дамой, – посмеиваясь, произнес Мэтт. – Поверь, когда я вернусь домой, меня ждет гораздо больший пиздец. Моя уже пять раз звонила.

Кое-как распрощавшись с Уильямсом, Бен и Мэтт уехали. Робин убежала в дом. И теперь Макс смотрел на Скайлер, щурясь от солнца и потирая ушибленный локоть.

– Это все из-за тебя, детка, – прошептал он, медленно двигая к дому. – Ты разбила мне сердце…

Скайлер звонко рассмеялась.

– Почему ты мне не веришь? – он вцепился в плечи девушки и притянул к себе. – Я о тебе только и думаю каждую блядь минуту!..

– Макс, ты не мог думать обо мне сегодня, – ответила она, пытаясь высвободиться из его объятий. – Наверняка, шлюхи из бара нашли, чем тебя занять.

– Это вообще нихрена не значит! – он оттолкнул Скай и со злостью пнул камешек носком ботинка. – Все это для меня неважно!

– А для меня очень важно! – выкрикнула в ответ Иендо. Голос ее дрожал. – Я не хочу, чтобы мой парень трахал все подряд!

– Я не трахаю все подряд!

– Конечно, всего лишь выебал в Италии ту блондинистую тощую суку!

– О, да ты ревнуешь! Ахахах…

– Пошел ты на хуй!

– Иди ко мне, детка, я так соскучился!

– Хватит блядь орать матом на улице, – из дома выбежала Робин. – Хотите ругаться, идите внутрь! Здесь папарацци за каждым кустом!

Последовав ее совету, Макс прошел внутрь, а за ним вбежала Скайлер.

Робби не желала принимать участие в их странных разборках, ей было гораздо важнее узнать, что там с Крисом. Поднявшись наверх, она обнаружила мужчину крепко спящим. Он не смог раздеться полностью. Снял только футболку и один кроссовок. Взглянув на возлюбленного, ей вдруг стало так его жаль.

– Твой козел дядя споил папочку, – обращаясь к малышу, прошептала Робин. Она осторожно сняла второй кроссовок с ноги Криса. Музыкант что-то промычал сквозь сон и перевернулся на спину.

И тут девушка увидела на его левой груди повязку. Точно под сердцем. Она похолодела от страха. Господи, что это?

Присев на кровать, Робин осторожно отодвинула край повязки и увидела краешек какой-то буквы. Татуировка совсем свежая. Она еле сдержалась, чтобы не рассмеяться в голос. Похоже, эта фигня с татуировками по пьяни досталась в их компании не только Патти.

Любопытство взяло верх, и Роббс полностью сняла повязку. Теперь под сердцем у Криса красовалось «Isabell». В порыве нахлынувшей нежности Робби забыла о своей обиде и, вернув повязку на место, прилегла рядом, свернувшись калачиком, как кошка.

Бен встал, когда уже начинало темнеть. Он проспал почти весь день и чувствовал себя дерьмово, но явно лучше, чем Крис с утра. Мэтт был прав, когда назвал водителю такси его адрес, а не адрес Патти, как хотел сам Аффлек. Появиться перед ней в утреннем состоянии было чистой воды самоубийством. Его плечо отозвалось ноющей болью, когда он перекатился на левый бок, чтобы проверить телефон. До чертиков знакомой ноющей болью. Не надо было даже смотреть на него, чтобы понять, в чем дело.

– Блядь, – поцедил мужчина, поднимаясь с кровати.

На дисплее телефона была чертова туча сообщений из инстаграма, несколько звонков от публициста и сообщение от Мэтта, но ни одного звонка от Патриции, чего и следовало ожидать, особенно если она решилась восстановить их вчерашний вечер по упоминаниям в социальных медиа.

Одеваясь и приводя себя в порядок, он отклонил те отметки из инстаграма, до которых еще не добралась команда Кена, и набрал его, чтобы выслушать претензии в адрес его новой пассии и вчерашнего запоя. Разговор с Мэттом занял едва ли не всю дорогу в такси. Он во всех подробностях пересказал другу воспитательную беседу с Люси, будто хотел, чтобы и Бен разделил с ним все тяготы супружеской жизни. Оказавшись у двери Патриции, он уже узнал все новости и был готов, казалось, ко всему.