Патриция зажмурилась и бесшумно выдохнула. Слишком рано расслабилась. Ей не хотелось думать, что в гостиной могло произвести такой шум. Вариантов было слишком много, и ни один не был в списке допустимых жертв.

– Привет, – прошептал Бен, обдав ее дыханием, полным того, от чего она так тщательно хотела избавиться. Алкоголя и сигарет. Кровать прогнулась под его весом, и девушка едва сдержала стон раздражения. Он повалился на ее чистое, хрустящее после прачечной постельное белье прямо в том, в чем пришел. Оставалось только надеяться, что хоть обувь за пределами спальни. – Как там у вас все прошло?

Мужчина поцеловал ее в плечо и прижал к своей груди.

– Господи, Бен, – проворчала она недовольно, – только не дыши на меня!..

Тошнота, от которой не должно было остаться и следа, подкатила с новой силой.

– Можно подумать, что ты пила соки за компанию с Робин, – рассмеялся Бен, переворачивая девушку на спину. – Уверен, завтра на тебя поступит порядочно компромата. И, возможно, несколько жалоб от владельца клуба.

Гребаные маленькие обидки. Патриция была далеко не в настроении продолжать эту игру. Не сейчас. Она выставила вперед ладонь, когда мужчина склонился за поцелуем, и решительно отстранила его.

– Нет, Бен, только не сейчас. Я пила еще и за Робин. И если ты не хочешь, чтобы меня на тебя стошнило в лучших традициях подростковых комедий, отступись.

Не дождавшись внятного ответа, Бэйтман высвободилась из объятий мужчины и, отвернувшись от него, отодвинулась на противоположный край кровати. Дипломатические переговоры и милые пьяные нежности были далеко за пределами того, что она могла из себя выжать.

Зато, проснувшись в гордом одиночестве, она успела пожалеть о том, как все закончилось вчера. Даже если угроза тошноты была реальнее некуда, нельзя было вести себя как законченная стерва.

– Дерьмо, – пробормотала девушка, выбираясь из теплой постели на поиски Бена.

Из ванной доносился шум воды, что не только облегчило ей поиски, но и опровергло нехорошие мысли о том, что мужчина ушел, как только проснулся. Они ведь тоже прекрасно могут консервировать, собирать и демонстрировать свои гребаные обидки. Патти самодовольно усмехнулась и толкнула дверь.

Стоя под душем, Бен не услышал, как Патти зашла, а потому и не увидел, что она застыла в нерешительности, обдумывая следующий шаг. Время в последние недели было ее врагом. И если она сейчас зайдет к нему, то намочит голову и убьет еще несколько часов на сушку и… К черту все! Сегодня утром она должна быть классной девчонкой, а классные девчонки не парятся по мелочам.

Патриция сбросила футболку на пол и шагнула вперед.

– Привет, – сказала она, ставая под душ. – Кажется, вчерашний вечер должен был закончиться немного иначе.

Мужчина стоял и наблюдал, как она делает еще один небольшой шаг навстречу. Так, что их тела соприкасаются.

– Я хочу все исправить, правда, Бен, – тихий голос с отзвуками озорной улыбки. Патриция забрала у него из рук мочалку и, едва скользнув по его груди, спустилась ниже к животу. – Очень-очень сильно, – на грани слышимости горячим дыханием по его щеке.

Следующий вдох и продолжение фразы смял грубый жадный поцелуй. Так же быстро она оказалась прижата к его телу. Все будет быстро, без лишних нежностей и ненужных предисловий. Им обоим нужна была разрядка. Словно прочтя ее мысли, Бен резко развернул девушку к кафельной стене, все еще холодной, покрытой каплями пара.

– Патти, – ее собственное имя отдалось внутри приглушенным стоном.

– Знаю, – прошептала она в ответ.

Что бы он ни хотел сейчас сказать, все слова были абсолютно излишни.

Робин возвращалась домой с большим Уолли. Уставшая, но безумно счастливая, переполненная энергией девушка в полудреме развалилась на заднем сидении автомобиля. За окном еще сонная Санта-Моника потирала глаза, пробуждаясь от утренних лучей солнца.

Когда они въезжали в Малибу, на часах было около семи утра. На губах Робин блуждала загадочная улыбка. После ночи, проведенной за слишком горячими танцами с парнями из клуба, ей хотелось только одного – быстрее обнять Криса.

Конечно, в разгар тусовки ей и в голову не приходило скучать по своему будущему мужу, но,сейчас, когда она бесшумно взбежала по ступеням лестницы, прижимая к груди свои убитые за ночь босоножки, как никогда сильно ощутила, что даже самая веселая ночь без него будет в разы хуже любой, проведенной рядом с ним.

Дом еще спал. Вокруг было так тихо, что гул от громкой музыки, все еще стоявший в ушах Робби, вполне мог заглушить даже ее собственные мысли.

Как можно тише приоткрыв дверь в спальню, Уильямс проскользнула внутрь. Крис крепко спал на животе, уткнувшись лицом в подушку. Лучи утреннего солнца, пробивавшиеся внутрь сквозь неплотно зашторенные окна, причудливым узором тепла украшали обнаженную спину мужчины. От него самого исходило это уютное сонное тепло, от которого Роббс и сама впервые за долгую ночь почувствовала, как на самом деле вымоталась.