Я бережно убрал с её бледного лба белоснежную прядь. Девочка спала, как ангел. Легонько коснувшись губами её щеки, я побежал обратно к Хейну, который тактично рассматривал звёзды.

– В доме пусто. Уверен, - проинформировал я.
– Можно зайти в семейный склеп, там на могилах есть какая-то еда.

Хейн побледнел (если это вообще возможно с его болезненного вида кожей) и воззрился на меня неверящим взглядом. В нём был написан такой ужас, что я невольно заозирался.

– Что?
– удивлённо спросил я, когда молчание юноши затянулось.

– Ты собираешься... расхищать могилы?
– спросил он срывающимся голосом.

– Ну и что?
– не понял я. Да что с ним такое?

Хейн помотал головой, будто пытался разогнать туман перед глазами.

– Ты с ума сошёл? Это же могилы твоих предков!
– закричал юноша, чем окончательно удивил меня. Какое ему дело до моих предков?

– Так они же мёртвые, правильно? Они нам отдадут свои запасы, чтобы не умерли и мы, - почти оправдываясь сказал я. Хейн всё также с ужасом глядел на меня.

– В том-то и дело, что неправильно! Чёрт возьми, ты что, не страшишься вообще ничего?! Ты будешь наказан!
– воскликнул получеловек.

Тогда я понял, в чём было дело. Я едва удержался от смешка.

– Ты веришь в Бога, Хейн?
– спросил я изумлённо. По-моему, уже даже люди поняли, что пора перестать верить в судьбу, богов и тому подобное. Может, я сам иногда кричу проклятья в небеса, обращаясь к богам. Но так я же в них не верю, а кличу только по привычке...

– Он есть, - твёрдо сказал юноша, сердито глядя на меня.
– Потому он накажет нас, если мы решим потревожить тех, кого он уже приютил.

Я закатил глаза.

– Не говори глупостей. Если и будет наказание, то только мне. Ты просто подержишь двери. Я возьму еду. Теперь ты согласен?

– НЕТ!
– воскликнул Хейн. Похоже, его в ужас приводила одна мысль о том, что мы возьмём что-то с могил.

– Не хочешь, не иди, - резковато пробормотал я и пошёл за дом, где была дверь в "подземное царство" дома Асгейров. Она была замаскирована под стену, потому, наверно, люди и не стали врываться в неё. Не нашли.

Я редко открывал тяжёлые дубовые двери, чтобы войти в семейный склеп. Просто мне было неинтересно смотреть на возвышения могил моих прародителей. А теперь я нуждался в них, как в воздухе.

Два дня назад мы с отцом приходили сюда - приносили "пожертвования" Богам (отец мой всё же верил в них). Лаирасул принёс много хлеба, вина и дюжину кусков мяса. Это воспоминание грело меня. Инкубы рождались с полным рядом зубов, потому Акира уже сейчас сможет прекрасно есть всё это. А на алкоголь кровь мне подобных не реагировала, потому сестре можно будет пить и вино...

Я представил себе лицо Хейна, когда я буду поить новорождённую вином. Наверняка, он закатит истерику.

Я не стал дожидаться парня. Он сам решит, идти ему за мной или нет. Потому ноги просто несли меня вниз по лестнице, что вела в полные сумрачной влажности покои смерти моего рода.

Холмики с невысокими обелисками по обеим сторонам от меня притягивали взгляд. Я никогда не чувствовал себя настолько смертным. Все мы когда-нибудь умрём или нас убьют. Даже тех, кому дарована вечность. Внутри стало как-то пусто. Неуютно.

Страшно.

Я понял, только сейчас понял, что сегодня был на волоске от смерти. Я почти потерял ту крупицу счастья, которую получает каждый при рождении. Я остановился.

В ту секунду мне было по-настоящему страшно. Я почти умер. Почти.

Позади послышались шаги Хейна, отдававшиеся эхом в тёмном подземелье.

– Киона, - осторожно позвал он меня. Понятное дело, для человеческого глаза здесь слишком мало света. Он едва сможет разглядеть стену перед собой, и то, когда уже врежется в неё. Потому я решил смилостивиться над юношей и пошёл ему навстречу.

В темноте Хейн смотрелся до нелепости забавно: тонкие ручки, худощавое тело, длинные ноги... я едва не засмеялся. Он смотрелся, как жёлудь на спичках. Вот как это выглядело.

– Я тут, - мой голос отразился от влажных от времени стен и долетел до Хейна, который слепо озирался, пытаясь заметить меня. я усмехнулся и подошёл к нему. Как я и подозревал, парень меня не видел вплоть до того момента, пока я не встал прямо у него под носом. Сперва он испуганно отшатнулся, почти упал и недовольно проворчал:

– Нельзя же так... ты-то бессмертный, а у меня жизнь одна. Мне её потерять легко, а тебе не позволю это со мной сделать.

Я хохотнул. Он так смешно выглядел, когда злился. А в темноте подземелий мне казалось, что я говорю с богомолом. Я схватил его за руку и потянул за собой. он неуверенно поплёлся следом, явно разгневанный тем, что приходится идти за мной, а не вести меня. и откуда в нём взялся этот дух лидерства? Как вообще при таких габаритах можно считать себя предводителем? Я улыбнулся и покачал головой, вполне довольный тем, что Хейн этого не видел.