Шрифт:
Как только мы вышли из яркой комнаты, Хейн ахнул: темнота сразу обступила его, и я понял - парень по-настоящему испугался, что я бросил его здесь. Улыбнувшись своему новому другу (хотя он этого и не заметил), я подошёл к нему и, насколько позволяли наполненные мясом руки, взял его за рукав рубашки. Ткань показалась мне холодной, будто Хейн сам был ледяной. Тогда я коснулся его руки.
Жутко холодная кожа!
– Что с тобой?
– изумился я. Хейн ответил:
– Я же наполовину эльф, забыл? Мы не можем поддерживать температуру тела без солнечного света. Даже рассеянного или скрытого в облаках.
Хм. Откуда я должен был это знать? Ну да ладно...
– Хейн, хватит болтать. Старайся держаться как можно ближе ко мне.
Он кивнул, и мы пошли по тёмному коридору. Наверное, уже наступила глубокая ночь. Мы слишком много времени потратили на всё. Да уж. День кошмарный. Может быть, самый ужасный за всю мою вечность...
Вечность! Чёрт! Я не прошёл сегодня Наречения! Оно не пришло мне! От ужаса я резко остановился, и получеловек с глухим стуком врезался в меня.
– Ну что теперь?
– возмущённо пробормотал Хейн. Я невидящими глазами уставился на него. Меня парализовал ужас.
– Я смертен.
Эти два слова звучали как приговор.
Если тебе была точно известна дата твоего Наречения, то оно просто не могло не придти к тебе. А если всё-таки оно обошло тебя стороной, то ты, наверняка, никогда его уже не пройдёшь...
– Нет вечности.
Мясо, что я прижимал к себе начало падать на пол с оглушительными шлепками. Руки опустились сами собой.
– Я смертен, - повторил я. Слова прорывались к разуму, разъедая его, словно кислота. Меня затопила паника, страх... Что же теперь делать?
"А ничего не делать", - шепнул разум.
– "Умрёшь с Хейном в один день, как в сказке".
Я со стоном опустился на колени. Хейн бросил хлеб на пол и испуганно потряс меня за плечи.
– Что произошло? Киона! Ответить! Опять плохо?
– Я смертен.
Юноша смотрел мне в глаза почти минуту, а потом признал:
– Не понимаю.
– Я сегодня должен был пройти Наречение, - объяснил я.
– Оно обошло меня. Теперь мне отмерен человеческий век.
Хейн непонимающе смотрел на меня. Он не мог почувствовать того ужаса, который испытывал я. Хейну и так пришлось бы прожить одну человеческую жизнь. Он сам не понимал этого, но в нём было слишком много от человека, а это явный показатель того, что он смертен, как человеческое дитя. Его мать не достигла своей цели, её ребёнок умер бы вместе со своим отцом. . А я так надеялся, так ждал... так не хотел умирать.
Годы пролетят для меня незаметно, как сон. А потом, когда сон кончится, я не проснусь. Я просто и не буду бодрствовать никогда.
Я похолодел и, наверное, моя кожа стала почти такой же температуры, как и у Хейна.
– Ну... я уверен, что не всё потеряно, - попытался утешить меня юноша.
Я решил, что получеловек никогда не поймёт моих переживаний, потому постарался избавить его даже от раздумий на эту тему.
– Не обращай внимания. Я знаю, оно ко мне придёт, - безмятежно ответил я. Хейн удивился такой быстрой перемене в моём настроении. Но потом лицо его смягчилось, и он пошёл подбирать хлеб.
"Я смертен".
Я тоже собрал мясо, и мы пошли дальше по коридорам подземелий. Свет из зала с могилами всё ещё настигал нас, но вскоре он сменился непроглядной тьмой. Я почувствовал, как Хейн отчаянно старается идти прямо за мной, хотя он мог положиться только на свой слух.
Мои шаги были какими-то глухими, будто я уже умер и теперь хожу бесплотной тенью.
"Я смертен".
Нет. Нельзя о таком думать, иначе никаких нервов не хватит.
И всё-таки от правды я не мог укрыться, даже если бы захотел.
Глава 3.
Наверное, самым прекрасным моментом за весь тот ужасный день для меня стала не секунда, когда я понял, что жив, не та мысль, что показала мне - Хейн мой друг. Самым прекрасным был миг, когда я вновь увидел лицо Акирджавы.
Девочка не спала, когда мы с Хейном вышли из тяжёлых дубовых дверей.
Подойдя к ней я первым делом прижался к её маленькому телу. Стук сердца меня успокоил.
"Если не буду жить я, то уж она точно выживет", - мелькнуло у меня в голове. Потому я не дал чёрному унынию и дальше меня порабощать и завёл разговор о переходе через лес, который был неизбежен, если мы хотели попасть в Айнон.
– Там нет никаких монстров, - заверял меня Хейн.
– Всё это выдумки. Просто странный и тихий лес. Пожалуй, слишком тихий, но так даже интереснее.
Акира была у меня на руках и опять серьёзно рассматривала моё лицо. Это было даже забавно, но я не мог понять, кого вижу в ней: ребёнка или уже взрослую, но немую женщину. Это походило на игру в гляделки: она пристально глядела на меня, будто подозревала в чём-то, а я отвечал ей насмешливым взглядом. Но Хейна я слушал, во всяком случае, старался.